Тайны города Бэрмор - стр. 19
– Тащи плёнку, мешки, скотч или изоленту, тряпки, ведро с водой и какой-нибудь очиститель. Только сначала закрой дверь на замок. Нужно избавиться от тела и замести следы. Этим займусь я, а ты собери и упакуй все носители, на которых записана информация. На всякий случай прихвати одежду, документы и самое необходимое. Сегодня у нас пересидишь, дальше решим по обстоятельствам.
Он не стал спорить. Молча поднялся, вышел из комнаты, а через несколько минут вернулся с нужными вещами. Пока я устранял кровавые последствия, Марк паковал в сумку всё, что было велено.
– Как мы его потащим? – спросил он, завершив сборы.
Я почти закончил отдраивать пол и как раз размышлял над этим вопросом. Труп был надёжно завёрнут в плёнку и обклеен пакетами, так что проблема протечки была решена, но вот как вынести его незаметно? В самом здании камер не было, только на парковке, так что записи потом можно будет подтереть. Но, если кто-то увидит, как мы несём такой огромный свёрток, могут возникнуть осложнения. Однако оставлять его здесь нельзя.
– Есть большая сумка? – поинтересовался я спустя некоторое время.
– Такого размера, чтобы влезло тело, нет.
– Тогда понесём в ковре.
– У меня нет ковра.
– Значит, в одеяле. Хоть оно у тебя имеется?
– Имеется. А что потом? Что ты собираешься делать с телом?
– По пути назад сделаем небольшой крюк. Скинем его с обрыва перед мостом.
– Это… отвратительно, – гневно произнёс Марк. Его голос буквально сочился яростью. – Неправильно. Так нельзя.
– То есть ты предпочёл бы, чтобы он убил тебя? Готов был пожертвовать жизнью, только бы не марать руки? Ты считаешь, это было бы правильно?
Марк сжал и разжал кулаки, вздохнул и ответил уже спокойно:
– Такой, как ты, всё равно не поймёт. Ты мог оглушить его, но ты предпочёл убить. Знаешь… в мире ещё остались хорошие люди, которым не чужды доброта и сострадание. Но ты не входишь в их число. Поэтому тебе никогда не понять.
– Да что ты вообще знаешь об этом мире? Что ты знаешь о том, кто сейчас упакован в мешок? Что ты знаешь обо мне? О нас? Ничего. Абсолютно ни хрена. Но тем не менее распинаешься о том, что такое «хорошо» и «плохо». Доброта, говоришь? Это не доброта. Это слабость. А слабых в этом мире съедают первыми.
Марк вдруг рассмеялся. Тихо и недолго, однако от этого смеха стало как-то не по себе. Уж не поехал ли он умом от того, что увидел, как человек становится трупом? Ладно хоть в обморок не шмякнулся.
– Такие, как ты, порочат само определение слова «человечество», – выдал он на полном серьёзе. – Думаешь, сделал мне одолжение, убив его?