Тайновидец. Том 2: Эликсир сущности - стр. 22
– Так это же кладовка, – удивился я. – В таких дворники хранят метлы и лопаты.
– Отдельную гримерную надо еще заслужить! – гордо произнес Кастеллано. – А Ковшин недостоин и этого.
Я подергал дверь.
– Заперто.
– Конечно, – кивнул Кастеллано. – Ключ у Ковшина.
– Разрешите, Александр Васильевич, – сказал Зотов.
Я посторонился.
Зотов нетерпеливо хлопнул ладонью по замку. Замок жалобно щелкнул, и дверь открылась.
Комнатушка была крохотная. В ней едва поместились обшарпанное трюмо с треснувшим зеркалом и колченогий табурет. Табурет лежал на боку, одна из ножек треснула.
Словно кто-то с силой шваркнул несчастным предметом мебели об пол.
– Смотрите, Александр Васильевич, – сказал мне Зотов, шагнув вперед.
Через всю полированную столешницу трюмо тянулись три свежие царапины. Лак был безжалостно содран, под ним белело дерево.
Похоже на следы когтей.
– Интересно, – усмехнулся я.
Дар напомнил о себе коротким толчком в груди. Я повернулся к господину Кастеллано:
– Далеко отсюда до служебного выхода?
– Дверь сразу за этой лестницей, – поджав губы, ответил Кастеллано.
– И она не запирается? – уточнил я. – Воров не боитесь?
– А что здесь красть? – всплеснул руками Кастеллано. – У нас ничего нет, мы нищие! А дверь закрывается на задвижку изнутри.
– То есть, выйти через нее из здания может кто угодно?
– Ну, конечно! – непонимающе воскликнул Кастеллано.
Я выдвинул левый ящик трюмо. Он оказался пустым.
В правом ящике жил паук. Когда я нарушил его уединение, паук испуганно заметался из угла в угол, скользя длинными ногами по гладкому дереву.
– Здесь нет никакого грима, – сказал я Кастеллано. – Ковшин им не пользовался?
– Может быть, мерзавец унес его домой? – предположил режиссер. – Эти актеры вечно все тащат!
– Опишите его, – попросил я.
– Коренастый, волосы русые. Глаза… серые, кажется. И зубы очень ровные, белые.
– Не похож на Ромео, – заметил Зотов.
Надо же, оказывается, занятой начальник тайной службы знаком с творчеством Шекспира!
Я взглянул на Зотова с уважением.
– Это и не нужно, – отмахнулся Кастеллано. – В актерском деле все решает талант и перевоплощение. А Ковшин очень талантливый, поверьте. Подлец!
– Талантливее Удашева? – предположил я.
Кастеллано пожал плечами, подтянув их к самым ушам.
– Он моложе, это огромное преимущество. Господа, вы позволите мне заняться делами? Я должен готовиться к спектаклю.
За стеной хлопнула дверь.
– Пустите меня! – выкрикнул женский голос.
Оттолкнув Прудникова, в гримерку ворвалась старушка. Она была в длинном старомодном платье и черной кружевной накидке, из-под которой выбивались седые волосы. На левой руке старушки болтался кожаный ридикюль.