Тайнопись видений - стр. 23
Осита – прыщавый мальчик с ужасным чесночным запахом изо рта, приставленный к Кайоши слугой на время наказания, – весело сказал:
– Завтра вечером приедут мэджу[6]! Вам позволено выйти посмотреть на них. Император удовлетворен, что вы определили беременность наложницы.
Осита осторожно положил на пол возле провидца шелковый узел и принялся развязывать.
– Что это? – сонно спросил Кайоши, пытаясь почесать бамбуковой тросточкой спину под повязками.
Она заживала, но это доставляло больше мучений, чем радости.
– Настоятель беспокоится о вашем здоровье, вы давно не выходили из храма и никак не развлекались. Он велел принести вам солнца.
С этими словами Осита откинул материю, и Кайоши увидел зеркало, в котором отразились огни фиолетовых ламп. Они крепились к многочисленным балкам, разделяющим потолок на равные квадраты, заполненные шелком с золотыми узорами. Ткань нарочно оставили ненатянутой, чтобы от ветра она колыхалась подобно медовым волнам.
– Я весь день держал его на крыше, – сказал Осита, очень довольный временной ролью слуги главного провидца императора. – А небо было ясное с рассвета до заката. Тут все лучики для вас собрались. Я оставлю его на ночь, чтобы вы приободрились. На кухне вам готовят чай с имбирем, сейчас принесу.
– Хорошо, – задумчиво пробормотал Кайоши и встрепенулся, только когда мальчик поднял дверь.
– Эй, Осита! – гневно крикнул он, бросая в слугу мягкий сапожок. – Перестань уже есть чесночные конфеты! Здесь и так дышать нечем!
Слуга взялся жарко просить прощения, но провидец велел ему захлопнуть рот и убираться из покоев. Осита вылетел в коридор дротиком, не догадавшись даже открыть окно. Кайоши попросил у Богов терпения, сам сдвинул створку и вместе с ветром сумерек захлебнулся волной недавнего сна.
Вновь сухие стебли травы до колен и мельница у мутной реки. Что произошло там кроме того, что Кайоши уже знает? Почему это место так важно? Он закрыл глаза и мял в ладонях мертвые соцветия, срывал и растирал между пальцами корзинки семян и видел, как они падают, блестя в лучах алого восхода. А ведь в прошлый раз был вечер, и гроза затянула небо ширмой туч.
Звуки и запахи доходили до Кайоши медленно, как в почти замершем течении реки. Он должен был что-то понять, выхватить и заметить. Это рассвет, и ветер не такой холодный, как в прошлый раз. Наверное, другое время года, но степь уже сухая. Значит, на трид или два раньше случая на мельнице.