Тайнопись видений - стр. 15
Бамбуковая палка просвистела в воздухе и ударила по спине Кайоши в семнадцатый раз. Он дернулся, но не вскрикнул, только закусил губу.
Восемнадцать…
За что Драконы так с ним обошлись?
Двадцать…
Проклятье! Снова по тому же месту. Юноша коротко охнул и сильнее стиснул зубы. Он хорошо представлял красные борозды, которые завтра станут синяками. Такими же фиолетовыми, как его одежда. Кайоши не раз видел наказания низших провидцев, но на собственной шкуре испытал впервые.
Двадцать три…
Из носа потекла кровь.
Кайоши били, как поганую собаку. Ему никогда в жизни не было так унизительно, мерзко и больно. Вот она – плата за ошибку великого предсказателя.
Чем идеальней выполняешь работу, тем тяжелее прощают неудачи. Ли-Холь так привык полагаться на Кайоши, что едва не велел убить его, когда провидец упустил смерть старой матери императора. В тот день предсказатель не стал смотреть видения. Он отправился на помощь человеку в пустыне, дабы не сойти с ума, и вот к чему это привело. О гневе Ли-Холя Драконы умолчали.
Палка ударила в двадцать пятый раз, Кайоши содрогнулся и обмяк. Сознание уплывало, он не расслышал голоса Цу-Дхо и того, как подбежали младшие ученики.
В темной пустоте возникло мутное видение будущего: глаза человека из пустыни – серо-синие, как пасмурное небо. Неподвижные и стеклянные. Мертвые глаза.
Образ тут же перекрыла другая картина – девушка посреди леса возле большого дуба. Пурга разбушевалась, и ее почти не видно за рваными полотнами вихрей. Кайоши разглядел часть покрытого шрамами лица. На щеках не таял снег, ресницы заледенели. Девушка давно окоченела.
Провидец очнулся, дернувшись, и не сдержал стона. Он обнаружил, что лежит на животе в своей комнате. Окно наполовину сдвинули, между кронами яблонь мерцали звезды, и в покоях было прохладно из-за сквозняка.
Кайоши судорожно вздохнул. Спина горела, от боли гудели виски. Он уткнулся лицом в подушку, переживая кошмар во сне, слившийся с кошмаром наяву. Шум, конечно, услышали, и дверь поползла вверх.
Юноша готов был взвыть от раздражения. Ему требовалось время, чтобы угомонить мысли и попытаться расставить их по местам.
– Настоятель Цу-Дхо велел записать ваши видения, – послышался робкий голос младшего ученика.
– Не было никаких видений, – прохрипел Кайоши, с трудом повернув голову. – Выйди и передай Цу-Дхо, чтобы оставил меня в покое хотя бы на час.
– Тогда вам придут сменить повязки.
– Не надо! Выйди и скажи, чтобы никто не заходил!
Ученик выскользнул за дверь, и на короткий миг Кайоши остался один. Но не успел он прикрепить ниточки новых образов к общему полотну, как в комнату наведался Цу-Дхо.