Тайное свидание - стр. 21
– Пожалуй. На прошлой неделе я танцевала с ним у Лофенбери. – Августа вспомнила смеющегося рыжеволосого барона Лавджоя с блестящими зелеными глазами. – Должна заметить, что танцевать с ним вальс было в высшей степени приятно. И насколько я поняла, он скрывает какую-то тайну. Судя по всему, мало кто осведомлен о его жизни.
– По-моему, он последний в роду. Помнится, говорили что-то насчет его богатых имений в Норфолке. – Салли поджала губы. – Однако понятия не имею, какой доход приносят эти владения. Будьте предельно осторожны, Розалинда, иначе снова угодите в лапы охотнику за приданым.
Розалинда застонала:
– Ну почему все привлекательные мужчины страдают столь ужасными недостатками?
– Иногда бывает и наоборот, – вздохнула Августа. – Случается, привлекательный джентльмен первым обнаруживает массу недостатков в даме, которая, к несчастью, довольно сильно им увлечена…
– Мы снова обсуждаем Грейстоуна? – Салли проницательно посмотрела на Августу.
– Боюсь, что да, – вздохнула та. – А знаете, он просто взял и признался мне, что у него действительно есть список невест, которых он примеряет на роль будущей графини Грейстоун.
Розалинда с мрачным видом кивнула:
– Я тоже слышала об этом списке. Кто бы в нем ни значился, любая из них в конце концов поймет, что почти невозможно жить в соответствии с установленными им законами и правилами. Его жена Кэтрин умерла при родах в первый же год их брака, однако успела произвести на Грейстоуна поистине неизгладимое впечатление своими добродетелями.
– Наверное, она была само совершенство? – поинтересовалась Августа.
– Да, образцовая жена… или что-то в этом роде. – И Розалинда состроила гримаску. – Кого хочешь спроси. Моя мать хорошо знала эту семью и частенько приводила Кэтрин мне в пример. Я тоже встречалась с ней пару раз, еще в пору девичества, и, признаться, она показалась мне весьма самодовольной и скучной. Правда, это была настоящая красавица: похожа на Мадонну одного из знаменитых итальянских художников.
– Говорят, добродетельная жена дороже всех бриллиантов на свете, – шепнула Салли. – Но большинству мужчин это, в конце концов, приедается, как и совершенная красота. Так что, вполне возможно, у Грейстоуна уже изменились требования к супруге.
– О, совершенно определенно – нет! – заверила ее Августа. – Если подумать серьезно, становится ясно: он был бы несносным мужем для кого-то наподобие меня, с непредсказуемым и свободным нравом.
– А если подумать не очень серьезно?.. – легонько поддразнила ее Салли.
Августа нахмурилась:
– В наиболее мрачные минуты своей жизни я подумываю даже о том, чтобы серьезнейшим образом заняться изучением трудов Геродота и Тацита, забыть все свои статьи о правах женщин и заказать новый гардероб, где будут исключительно темные платья с воротником-стойкой. Но знаешь что обнаружила? Стоит мне выпить чашку чаю и несколько минут отдохнуть, приступ подобного безумия быстро проходит и я снова становлюсь сама собой.