Тайное становится явным - стр. 49
Мне приходится отказаться от нескольких предложений, которые слишком далеко от нужного мне места, еще приходится выдумать несколько отмазок для тех, кто хотел бы оставить своего питомца в моей квартире.
Подходящие для себя варианты принимаю и стараюсь относиться к заданиям со всей ответственностью. В течение следующих двух недель я время от времени останавливаюсь у дома Шарлотты и звоню в дверь. Каждый раз мне никто не отвечает – честно говоря, думаю, что они с Ноем уехали в отпуск. Дом тих и пуст, свет не горит, а ящик-павлин доверху набит письмами.
Один из моих клиентов поручает мне присматривать за терьером по кличке Бенджи. Дом находится всего в паре улиц от дома Шарлотты. Выгуливая Бенджи, я каждый день прохожу мимо ее дома – иногда и несколько раз. Пес только рад – ему нравится тщательно обнюхивать ее безупречный газон. Я всегда тщательно за ним убираю – не хочу потом получить негативный отзыв или жалобы от соседей.
Следить за Бенджи мне предстоит долго – больше двух недель. В один из таких дней я, как всегда, выгуливаю Бенджи, пока он деловито обнюхивает заборы. Когда он останавливается и задирает ногу, чтобы пометить куст, мое внимание привлекает грохот и следующий за ним скрип гаражной двери.
Это медленно открывается гараж Шарлотты. Она дает задний ход, чтобы развернуться, и мои ноги начинают трястись. Сейчас или никогда. Мне надоело вечно носить с собой ее чертов плащ, надеясь, что сегодня я наконец-то ее встречу. Я вытаскиваю его из рюкзака и бросаюсь к дому Шарлотты, Бенджи прыжками несется за мной следом, считая, что я решила поиграть с ним в догонялки.
Я выхожу на подъездную дорожку и останавливаюсь, но Шарлотта не замечает меня, пока я не встаю прямо перед ее джипом, размахивая желтым плащом, словно флагом. Набрав в грудь воздуха, я кричу:
– Подождите!
После непродолжительных терзаний стекло автомобильного окна наконец-то опускается. Хоть медленно, но все равно здорово.
– Что, во имя всего святого…
– Подождите! Пожалуйста, подождите, – с этими словами я кидаюсь к водительскому сиденью. – У меня ваш плащ.
Я боюсь, что Шарлотта поднимет стекло до того, как мне удастся его отдать, так что замираю на месте с плащом в вытянутых руках – самое что ни на есть выразительное предложение о перемирии.
Шарлотта некоторое время озадачено на меня смотрит.
– Все в порядке, оставь себе. Тебе не нужно было сюда ехать только для того, чтобы отдать эту штуку.
– Но он же не мой. Это ваш плащ.
Повисает напряженное молчание. Мы таращимся друг на друга, пока Шарлотта не замечает десятикилограммовую собаку, лающую из-за моей спины, и не переводит взгляд на нее.