Тайник на Эльбе - стр. 12
Впереди послышался шорох. Хоманн замер. Шорох повторился. На бугре мелькнула тень, за ней – другая, третья.
Хоманн тяжело задышал.
– Геноссе! – позвал он хриплым шепотом.
Тени перестали двигаться, шорох оборвался. Потом послышался металлический щелчок – будто взвели курок.
Мозг перебежчика лихорадочно работал. Сейчас, если он ничего не предпримет, наступит конец. Русские разведчики, – а в том, что это именно они, Хоманн не сомневался – вот-вот прошьют его автоматной очередью или угостят ударом ножа. Неужели же придется погибнуть, когда цель так близка? Скорее сделать что-то такое, что остановило бы советских разведчиков! Но – что?
Всё решали секунды. И Хоманн вдруг запел «Интернационал». Он пел, торопясь и волнуясь, с трудом переводя дыхание, захлебываясь и нещадно фальшивя, так что мелодию едва можно было узнать.
Прошло с полминуты. Он оборвал пение, прислушался.
– Ком хер! – негромко сказали из-за бугра. И добавили: – Хенде хох!
– Яволь, яволь, – торопливо зашептал ефрейтор. – Их комме!
Он отбросил в сторону автомат, двинулся вперед. Вот и бугор. Теперь Хоманн видел тех, к кому полз. Их было трое, в пятнистых халатах. Перебежчик уперся грудью в землю и попытался поднять вверх руки с растопыренными пальцами. Люди в халатах метнулись к нему.
…Через час старший тройки разведчиков докладывал о перебежчике своему командиру.
– Говорите, окликнул вас? – переспросил офицер, делая запись в блокноте.
– Первым окликнул, товарищ старший лейтенант!
– И – «Интернационал»?
– Пел, товарищ старший лейтенант. Поет, а сам, чувствую, дрожит.
– Тут задрожишь, – офицер усмехнулся. Хоманна ввели в землянку. Остановившись у двери, он вскинул голову, изо всех сил стукнул каблуками.
– Не хватает только «Хайль Гитлер»! – пробурчал старший лейтенант. – Кто вы? – спросил он по-немецки.
Хоманн назвал себя, сообщил номер полка и дивизии, где проходил службу.
– Так, – лениво сказал офицер. – А зачем пожаловали?
У Хоманна дрогнули губы. Он как-то обмяк, ссутулился.
Офицер подумал, что слишком уж грубо задал вопрос.
– Садитесь, – сказал он.
Хоманн грузно опустился на табурет. Командир разведчиков перехватил его взгляд, брошенный на пачку папирос.
Встряхнув пачку, он протянул ее Хоманну. Перебежчик поблагодарил кивком, но папиросы не взял. Он полез в карман, извлек деревянный портсигар, достал сигарету и закурил.
– Так зачем все-таки пожаловали? – повторил вопрос офицер. – Воевать не хочется?
Хоманн выпрямился.
– Нет, – сказал он. – Я еще повоюю!
Офицер поглядел на него с любопытством.
– Я коммунист, господ… простите, товарищ оберлейтенант! – Хоманн сделал паузу и закончил: – И думаю, что пригожусь.