Тайная жизнь Дениз де Бланкар - стр. 34
– Если вы лишь на то и способны, чтобы сыпать пошленькими намеками, то нам, действительно, не о чем говорить. Отпустите моего жеребца! – потребовала Дениз де Бланкар, дернув удила.
И Адам, конечно, не подчинился. Лишь всмотрелся особенно пристально в глубину ее темных, обсидиановых глаз и спросил с чувством:
– Так вы все-таки признаете, что узнали меня?
Девушка дернула головой, взбрыкнула, по сути, как породистая кобылка, и отчеканила с неохотой:
– Само собой, я узнала вас, Адам Гилфорд.
– Но вчера утверждали обратное.
– Вчера за нами пристально наблюдали, если вы не заметили, и ваш интерес могли счесть подозрительным.
– Отчего же? Разве мужчина не может увлечься красивою девушкой и пожелать говорить с ней?
– Вполне, но не с такими вожделеющими глазами, какие были у вас.
– Так я глядел вожделея? – Адам широко улыбнулся. – Сказал бы, что сожалею, вот только – нисколько. Я до сих пор глубоко впечатлен... нашим первым свиданием... – признался уже без улыбки. – Уверен, вы тоже. И желал бы его повторить...
Он почти был уверен, что собеседница чувствует то же, что он: восторг, предвкушение, трепет в груди – вот только умело все это скрывала. Маленькая притворщица! И как только в свои неполные восемнадцать она умудрялась быть выдержаннее него?
Еще и смотрела вон как, будто недоумевая, откуда он такой нелепейший взялся.
– Я полагала, что вы умнее, лорд Гилфорд, – будто бы с сожалением выдохнула она, – но раз уж вы то же, что все, скажу прямо: на мой счет вы ошиблись. То наше свидание было единственным и больше не повторится!
– А ведь я сказал сразу: вы не девочка для утех. Так в чем я ошибся?
– В моих побуждениях.
Они смерились взглядами. Голубой и искрящийся-черный будто смешались друг в друге до брызнувших искр...
Их лошади, будто любовники, прижимались друг к другу, колено всадницы против воли соприкасалось с его, и Адам, сократив и без того минимальное расстояние, прошептал в губы всадницы:
– Так ты не хотела меня?
Она не дрогнула, но дышать стала чаще.
– Страсть преходяща, – услышал он ее тихий голос. – Есть вещи большее неизменные.
Он наблюдал за движением ее губ, розовеющим меж зубов розовым язычком и до безумного захотел прильнуть к ней губами и целовать, как в тот первый раз, до саднящей, ноющей боли.
– Расскажи мне о них, – потребовал, наконец, превозмогая навязчивое желание.
Девушка отстранилась, поведя головой, словно и сама отгоняла мучительный морок, ее бледные щеки, не в пример прошлому вечеру, выглядели порозовевшими.
Неужели смутилась?
– О чем?
О да, ее голос дрогнул на миг!