Тайная любовь княгини - стр. 48

– Господи, Елена Васильевна, только не в твоих хоромах. Неужно думаешь, что все слепые!

– Ежели ты боишься государя, так я его околдую! – почти вскричала великая княгиня, и если бы не песнопение, раздававшееся с амвона, то возглас Елены донесся бы даже до ушей отроков, стоявших за дверьми. – Опою его зельем, наговорю на его следы, только будь моим!

– Уймись, государыня, – совершил очередной поклон конюший, заприметив, что мамки и боярышни с интересом посматривают в их сторону. – Церковь – не место для такого разговора.

– Найду управу на государя – будешь моим? – гнула свое великая княгиня.

– Вот как найдешь управу, тогда мы и поговорим, – поспешил закончить опасную беседу конюший и увидел, как в тот же миг лицо государыни просветлело.

– В каждой бабе бес сидит, – жалился Филипп Крутов, – а меня все бранить не устают, что, дескать, я с водяными дружбу завел. Так моя любовь с нечистью дорогого стоит. Я за нее на всякого Купалу водяному черту свинью скармливаю, а на прочие праздники караваем хлеба угощаю. А вы как свой грех перед нечистой силой замаливаете? Свечи в церкви ставите? Так они и полкопейки не стоят. Вот вы самые грешники и есть. Ну чего ты от меня на сей раз желаешь, Соломонида Юрьевна?

– Государя желаю погубить, – твердо ответила старица.

– Ишь ты, куда хватила! – ахнул мельник. – Даже монашеский куколь тебя не успокоил. Гляжу на тебя, Соломония, и чудится мне, что из-под платка дьявольские рога торчат.

– Господь с тобой, Филипп Егорович, что ж ты такое говоришь! Неужно не ведаешь, что муж мой мне лихо желает? От безысходности своей порчу на него надумала навести.

– Слыхал я об этом, – отмахнулся мельник. – Только с тобой бог должен быть, а темные силы за меня стоят.

– Грешен ты, Филипп Егорович, – перекрестилась Соломония.

– Грешен, – спокойно согласился Филипп. – А я того не скрываю и прегрешение свое под схимным одеянием не прячу.

– Вот что, Филипп Егорович, наведешь порчу на государя или нет? – теряла понемногу терпение старица. – Думаешь, ты единственный колдун в Москве будешь?

– Ладно, уважу я тебя, Соломонида Юрьевна. Сколько ты мне за мое добро заплатишь?

– А чего хошь бери, колдун, – обрадовалась инокиня. – Ежели пожелаешь, так могу и крестик нательный отдать. Он у меня с каменьями изумрудными.

– Ишь ты… с изумрудами! Да ладно – великой княгине я и за так могу поколдовать. При себе оставь нательник, государыня.

Филипп Егорович Крутов был не только колдун, славился он еще и как известный колодезник, который мог сыскать водицу даже там, где быть ей не положено. Порой казалось, стоит только ковырнуть ведуну ногтем сухую землю, как источник начинает брызгать из-под ладоней смачной струей. И конечно, никто не сомневался, что на ухо мельнику нашептывает братец-водяной.