Тайная любовь княгини - стр. 11
Глинский уже подбирал кафтан, в котором явится на двор к Василию Ивановичу, чтобы из рук государя получить права на Смоленск, когда дверь стольной комнаты распахнулась и на пороге предстал дьяк[12] Боярской Думы.
– Боялся не застать тебя, князь, – тихим голосом произнес статный молодец. – Государь наш грамоту тебе отписал.
– Что в ней? – спросил Михаил Львович, предчувствуя недоброе.
– В ней-то… – Дьяк по-хозяйски расселся на скамье. – Хм… отписано. Смоленск русским градом был, русским градом и впредь пущай останется. У Михайло Глинского земель и без Смоленской волости предостаточно. Кто знает – отдашь ему Смоленск, а потом силой назад забирать придется.
Михаил Львович поморщился, но обиду сумел проглотить молча.
Дьяк черпнул ковшиком прохладный квасок из огромной бадьи и важно продолжал:
– Государь повелел тебе быть немедля в Москве. В санях шуба новая лежит, государь пожаловал тебе за старание. Тебе она, князь, кстати будет – твоя-то хоть и дорогая, но молью на локтях побита.
– Передай, дьяк, государю Василию Ивановичу, что я рад буду принять любой его подарок.
Вечером, когда гонец уехал в Москву, Михаил Львович долго разглядывал государев гостинец – красивую соболиную шубу. Вдосталь полюбовавшись тонкой скорняжной работой, он бросил подарок в полыхающую топку.
– Захар! – позвал князь своего верного слугу.
– Я здесь, господин, – мгновенно явился холоп на строгий голос Глинского.
– Ты можешь сказать, что я был несправедлив к тебе?
– Нет, господин, – кротко улыбнулся отрок.[13] – Ты осыпал меня милостями, о которых я и мечтать нe смел.
– Можешь ли ты меня укорить в том, что я не доверял тебе?
Захар помнил ночные прогулки с князем по Риму и Мадриду – грязные таверны с крикливыми, но доступными хозяйками и великосветские гостиные с изысканными, но не менее податливыми матронами. Многие тайны намертво связали князя и его холопа.
– Ты всегда доверял мне, господин.
– Сейчас я хочу доверить тебе не только тайну, но и свою жизнь. – Михаил Глинский протянул Захару письмо. – В этой грамоте я прошу милости и обещаю быть королю верным вассалом, если он отпустит мне тяжкие прегрешения. Если Сигизмунд даст тебе охранную грамоту, я возвращаюсь в Вильно. Ты все понял?
– Да.
– Если ты попадешься с письмом к московитам, то меня казнят.
– Понимаю, господин. – Уста Захара обратились в камень.
– А теперь ступай.
Сигизмунд долго не мог поверить в такую удачу. Он готов был не только простить бывшего вассала, но и прибавить к его прежним землям огромную волость, чтобы досадить русскому государю и заполучить назад лучшего воеводу. Не мешкая, он отписал охранную грамоту, которую скрепил личной подписью и королевской печатью.