Тайная двойня для декана. Страхи прошлого - стр. 22

— А ты, наверное, думаешь и мечтаешь о принце на белом коне? Раз вся из себя такая хорошенькая, то обязательно встретишь своего Кристина Грена или Серкана Болета? В действительности всё будет иначе. Если пыл свой не умеришь, будешь либо одна, либо какому-нибудь толстому чинуше на заднем сиденье отдаваться.

— Хамло! — выкрикиваю и с трудом сдерживаюсь, чтобы ещё одну пощёчину ему не залепить.

— Курица! — бросает он мне в ответ, но дальше происходит то, что мы явно не ожидали вдвоём.

Мы наклоняемся друг к другу и сталкиваемся губами в мощном и неконтролируемом поцелуе. В нас горит страсть, злость и ненависть по отношению друг другу.

Хочется стереть его с лица земли этим дурацким, грубым, кровожадным поцелуем. Показать ему, что я непростая девушка. Что мне ОН не нужен.

Только вопрос… Зачем я его поцеловала? И теперь отвечаю на его поцелуи? В чём логика?

Его руки уже собственнически блуждают по моей пятой точке и спине.

Отрываемся друг от друга, тяжело дыша и смотря друг на друга такими глазами, будто уже ими испепелить готовы.

— Ненавижу! — кидаю ему и, воспользовавшись своим состоянием, залезаю ему в карман и достаю ключ. Отталкиваю Громова от себя и, направившись к двери, открываю её. — Не-на-ви-жу! — кидаю на прощание.

— А целуешься ты так же, как и танцуешь, — бросает он мне в спину.

Убить хочу! Ненавижу таких уродов! Индюков!

Ещё и вещи свои из-за него в раздевалке и аудитории забыла. Дождусь, пока он выйдет, и вернусь за ними.

Но с ним я больше видеться не хочу! Никогда! Иначе задушу собственными руками!

Я чертовски зла сейчас! Нет, я не просто зла. Я в ярости! Мне так и хочется вернуться и побить его. Закидать всем что под руку попадётся. Да, я не только хорошо танцую, но и прекрасно могу за себя постоять, благодаря брату.

Да что он себе позволяет? Я это просто так не оставлю. Я Виктория Лапина. Во мне течёт кровь Лапиных, а это значит быть войне.

Я тебе покажу, что значит вывести меня из себя. Ты не на ту напал, дорогой.

Вот в кого мои дочери пошли такой наглостью? Ничего! Такое больше не прокатит. Если я могу усмирить двух своих бунтарок, так их папашу и подавно.

Ладно бы просто запер нас в аудитории, приставал, поцеловал и наговорил глупостей. Он мой телефон взял, и ещё на кой-то чёрт сфотографировался на него. Надпись дурацкую ещё сделал: «Чтобы не забывала!»

Дурак!

— Где мои ключи от машины? Неужели оставила в раздевалке? — разговариваю сама с собой, тем самым привлекаю внимание других. Наплевать. Эти студентики даже и половины не знают того, что пережила я.

Нахожу ключи, а рядом с ключами в сумке валяются фломастер-печатка моих девочек.