Тайна жертвенных ягнят - стр. 32

Когда туристы нашей группы поднялись и двинулись к выходу из номера, Бурмистров незаметно подал мне знак остаться. Ну, что ж, раз полицейский добровольно взялся нами руководить, приходится повиноваться. Я притормозил на выходе, дождался, когда замыкающий колонну Гуляев выйдет из номера, прикрыл за ним дверь и вернулся к Бурмистрову. Тот, не вставая с кровати, открыл тумбочку, достал из нее початую бутылку коньяка и поставил на тумбочку с таким видом, будто предлагал мне полюбоваться ею.

– Будешь? – недвусмысленно щелкнул он пальцами по горлышку бутылки.

Во мне закипело возмущение. За кого это майор меня держит? За нищего, который не в состоянии купить себе сто граммов коньяка и только и ждет, чтобы какой-нибудь полицейский втихаря налил ему дозу спиртного?

– Если ты попросил меня остаться только для того, чтобы составить тебе компанию в этом деле, – я тоже недвусмысленно щелкнул себя пальцем по горлу, – то я, Миша, пошел.

– Да погоди, погоди, – примирительно проговорил Бурмистров и поднялся. – Не хочешь пить, не надо. Я тормознул тебя по другому поводу. – Прихватив бутылку с тумбочки, майор прошел к столу, плеснул себе коньяку в стакан и, ничуть меня не смущаясь, выпил крепкий напиток, с шумом выдохнув. – Видишь ли, в чем дело, – убил кто-то Леньку, а его смерть пытается представить как несчастный случай.

Честно говоря, о том, что Леониду Люстрину кто-то помог утонуть, я и сам догадывался, но у меня не было на этот счет никаких доказательств.

– Так, так, так, – проговорил я с интересом и прислонился к стене. – И откуда такая уверенность?

– Ты далековато стоял от трупа и потому не увидел того, что увидел я, – начал пояснять Бурмистров. – А увидел я на шее Лени странгуляционную борозду, едва заметную.

– Ты хочешь сказать, что Люстрина кто-то удавил в воде? Бред! Каким бы слабым человек ни был, он не даст задушить себя на виду у всего пляжа. Он бы обязательно барахтался, кричал, звал на помощь. Это не так-то просто, Миша.

– Да я не говорю, что его задушили руками, – раздумывая, промолвил полицейский, и на его лысине собрались морщины – верный признак того, что он подключил для анализа ситуации весь свой умственный потенциал опытного полицейского. – На шее тоненькая полоска, от пальцев такая не останется.

– Выходит, его удавкой в воде задушили? – недоверчиво спросил я. – Тоже ерунда, сложно как-то.

– Нет, и не удавкой, – покачал лысой головой Бурмистров. – Он от утопления умер.

– Тогда я не понимаю, каким образом его убили, но он утонул, – развел я руками.

– Сам пока не понимаю, – выйдя из состояния задумчивости, проговорил майор и, заметив, что я стою, предложил: – Ты садись, садись, Игорь!