Тайна «Железной дамы» - стр. 9
– Здесь довольно тихо, – прервал молчание Илья Ильич, – а главное – рядом рынок Ле-Аль – вон, видите, отсюда виднеются крыши павильонов – и две широкие улицы – Сен-Дени и Севастопольский бульвар, а чуть дальше Риволи и чудесный сквер башни Сен-Жак. Всегда можно найти фиакр, и он мигом вас доставит на улицу д’Ульм, али омнибус. Пройдемте вглубь.
Вдоль переулка шел крыша к крыше ряд трех-, четырех- и даже пятиэтажных домов с мансардными крышами, увешанными веревками с бельем, с разнокалиберными балконами, с балюстрад коих спускались на стены кудрявые плющи и вьющиеся розы – парижские хозяйки выращивали их в глиняных кадках. По мостовой носились мальчишки с длинными прутьями, две дамы стояли у крыльца одной из дверей, тихо беседуя. Они тотчас же замолчали и недобро уставились на пришельцев.
– О, это опять вы, – заметила та, что была чуть старше. Султан темных перьев на коричневой шляпке воинственно колыхнулся. Она нервно отдернула складки платья и сделала шаг навстречу.
– Бонжур, мадам, – воскликнул Мечников, отвесив поклон. – Нет никаких причин для волнений. Месье, – он указал на Иноземцева, – будет здесь жить, и только.
– Бонжур, – робко отозвался Иван Несторович. – Я нисколько вас не побеспокою, ручаюсь честью.
Дама строго оглядела русского доктора и, фыркнув, отвернулась к собеседнице.
Бывший ординатор перевел недоуменный, испуганный взор с француженок на Мечникова, а следом поглядел на Луара, в надежде, что тот объяснит недоброжелательность будущих соседей. Луар вскинул брови, виновато пожал плечами.
– Они нас недолюбливают еще с прошлого нашего знакомства. Это все из-за собак, – хихикнул он, а потом шепотом добавил: – Вы отлично говорите по-французски, но придется привыкнуть к парижскому акценту, тогда легко можно сойти за своего.
– Поверьте, Иван Несторович, это будет на пользу, – подхватил Мечников, продолжая сиять улыбкой, аки медный таз. – Да не делайте таких испуганных глаз. Никто вас гонять не будет. Париж – город интернациональный, космополитный. Давно уж французы ни с кем не воюют и революций не устраивают. Франция стала воистину страной покоя, безмятежности и просвещения, права и свободы граждан почитают как Бога. Но! Но здесь, грек вы, немец или даже китаец, лучше быть при этом парижанином.
«Странно, – пронеслось в голове Иноземцева, который, увы, почти не слушал речей биолога, зато пристально наблюдал за его этой странной неугасающей ухмылкой. – К чему бы столько радости? Уж не над ним ли они хохочут? Скрывают что-то? Как-то грубо Илья Ильич одернул препаратора. С чего бы?»