Тайна Вселенской Реликвии. Приключенческий, научно-фантастический роман в двух книгах. Книга первая - стр. 61

– Очень приятно! – произнесла девочка с коротко подстриженными волосами и чёлкой на лбу.

– Слова эти принадлежат моей дочке Тане, – пояснил Степан Павлович. – А это, – указал он на девочку с длинной, толстой косой, – её лучшая подружка, Настенька Лопухина.

– Нам тоже очень приятно, – каким-то неестественным голосом поспешил уведомить Саня всех собравшихся.

И вновь воцарилось неловкое молчание.

– Ну и гостеприимство! Танюша, Настенька, а ну живо собирать на стол, да потчевать гостей, – обратился он к вновь прибывшим, скрывая усмешку в добрых глазах.

Стараясь показаться не особо-то назойливыми и навязчивыми, друзья деликатно отказались от приглашения.

– Спасибо, Степан Павлович, не стоит беспокоиться, – произнёс Кузя. – Поздно уже. Нас дома, наверное, давно уже заждались.

– Ну что ж, вам виднее. Не смею больше задерживать, – не стал настаивать Ремез. – Знать разговор наш впрок вам пошёл. Только, чур, не забывать про наш уговор…

– Где-то я уже видел эту.., ну как её?., ну, дочку Степана Павловича, – уже шагая по улице, сообщил Кузя.

– Таню, что ли? – уточнил Саня.

– Ага, Таню.

– И я видел её. Она недавно в школу к нам приходила, видать – к Степану Павловичу. – Саня глянул в Кузину сторону и, если бы было светло, то непременно бы заметил, как тот покраснел. – Ничего себе, красивая… И Настя тоже – ничего себе, – продолжил он, покраснев сам.

– А-а-а, – махнув рукой, раздосадовано протянул молчавший до сих пор Митька. – Страх, как не люблю этих девчонок.

3. Кузина исповедь.

Солнце только-только показало свой ярко переливающийся рубиновыми сполохами головной убор, когда Кузя проснулся от лёгкого прикосновения чьей-то руки. Он открыл глаза. Рядом, на краешке кровати, сидела мать и смотрела на сына.

– Мама? Ты чего?! – потягиваясь и стряхивая с себя пелену сна, спросил он. – Сколько сейчас времени?

– Да рано ещё, сынок, рано, – последовал тихий ответ. – Спи, спи ещё. Сегодня воскресенье, можно и поспать подольше.

Но Кузе почему-то спать расхотелось. Заметив на лице матери еле уловимую тревогу, он спросил:

– А ты чего так рано встала?

– Да что-то не спится, Кузечка. Проснулась ещё затемно, да так и брожу по квартире, словно приведение, – посетовала она. – Послушай: а где твои очки?

– Как где? – в недоумении спросил Кузя.

Он пошарил рукой под кроватью, извлекая из-под неё сначала книгу, а затем – очки.

– Вот они. А что?

– Да так, – пожала она плечами. – Сон мне какой-то нынче странный приснился, как наяву.

У Кузи что-то ёкнуло внутри: вот они слова Степана Павловича про «серого Кардинала». Сна будто и не было в помине.