Тайна Вселенской Реликвии. Приключенческий, научно-фантастический роман в двух книгах. Книга первая - стр. 32

– Послушай, Кузя! Что для нас сейчас самое главное?

– Что?

– Ну ты даёшь! Что, да что! Что мы должны в первую очередь предпринять?

– Откуда мне знать? – Кузя никак не мог взять в толк, чего от него добивается Саня. – Сам придумал, сам и отвечай.

– Ну, ладно! – Остапенко ближе придвинулся к столу. – Опыты с картами Зенера – это всё статистика из области теоретической фантастики. Поэтому нам с тобою в первую очередь надо что? – Он уставился на Малышева, открывшего рот и ничегошеньки не понимавшего, а затем продолжал:

– Нам необходимо установить сам факт, повторяю – факт, существования в природе телепатического явления. Или оно есть, или его нет! Третьего не дано. – Саня патетически возвёл свой взгляд в область потолка. – Для этого требуется провести один, всего лишь один эксперимент, но такой, который бы исключал на все сто процентов всякие случайности – совпадения, подсказки, ошибки, и прочее. Следовательно, нужно выработать все необходимые для этого условия.

Саня остановился, перевёл дух и пододвинул к себе одну из книг профессора Василькова.

– Ты послушай, что тут пишется. – Он раскрыл книгу в отмеченном закладкой месте. – Вот! «Многие индукторы считают необходимым не только интенсивно переживать внушаемое задание, но и вместе с тем мысленно направлять его на перципиента, возможно более ярко представив себе его образ».

– Читаем дальше. – Саня взял другую книгу того же автора и, отыскав нужную страницу, продолжил чтение. – «В начальный период, в 80-е – 90-е годы прошлого столетия, усилия учёных были направлены преимущественно на изучение спонтанных, то есть – самопроизвольных, телепатических явлений. Но они наблюдаются сравнительно редко, обычно в результате сильного нервного потрясения, своего рода – „психической грозы“. Повторить такую грозу в лабораторных условиях невозможно!»

– А я утверждаю, что – возможно! – Саня захлопнул книжку и торжественно посмотрел на Кузю, недоуменно хлопавшего своими близорукими глазами. – Ну как? Не понимаешь! Сейчас объясню. Ну, например, можешь ли ты эмоционально, красочно мысленно воспроизвести в своём воображении образ, ну, скажем, кровати, на которой спишь?

– Нет наверное, – прозвучало в ответ.

– А какое-то о-о-очень и очень радостное или…, – запнулся Саня, – трагическое событие, случившееся когда-то в твоей жизни?

– Пожалуй смогу.

– А сможешь ли ты это событие так же мысленно воспроизвести, ну, скажем, на фоне образа своей матери?

– Кто его знает? – задумчиво промолвил Кузя. – Нет, вряд ли, наверное не смогу.

– Вот видишь?! – тихо воскликнул Саня, пристукнув кулаком по столу. – Теперь представь, что, как и всегда, я – индуктор, ты – перципиент. Я тебя хорошо знаю в лицо, ты – меня. И вот мне надо передать тебе мысленно изображение вот этого стола. – Он лихо поддел стол коленкой так, что Кузя даже вздрогнул от неожиданности, и продолжал дальше: