Тайна Вселенской Реликвии. Приключенческий, научно-фантастический роман в двух книгах. Книга первая - стр. 13
– М-да-а… Ну надо же, какая оказия!..
Надежды на выздоровление он не давал, но и паниковать не велел, утверждая, что «на всё есть воля Божья!».
Однако, его стараниями, и волей Провидения, на четвёртые сутки кризис миновал, а на шестые – Лёвушка очнулся и… быстро пошёл на поправку. В этом свою роль, и, видимо, не последнюю, сыграл крепкий молодой организм, как любил потом говаривать старый фельдшер. Но слышать с тех пор Лёвушка стал плохо.
Он подробно рассказал своей матери, Лукерье Денисовне, сравнительно ещё молодой, худощавой, по-своему привлекательной женщине, обо всём случившемся и передал ей последний наказ отца. Мать долго плакала, то и дело переспрашивая его и тихо причитая.
С той поры часто, поздними вечерами, она подолгу стояла на коленях перед небольшим, аккуратным образком Божьей Матери, установленным в углу деревенской избы с двумя горящими по бокам лампадками. Всхлипывая, накладывая на себя «крестное знамение», и покачиваясь взад-вперёд, что-то в полголоса тягуче приговаривала и причитала. Она никак не могла смириться с мыслью, что её Савелий с дедом Трофимом так и остались не захороненными.
– Не по-людски это, не по-христиански! – всё время повторяла она.
Никто из местных жителей, кроме первого соседа, дальнего родственника и лучшего друга Савелия – Лукашова Афанасия, не брал на себя смелость пойти на заимку и предать земле тела усопших. Но Афанасий сроду был плотником, и не умевший даже держать в руках охотничьего ружья, не знал дороги на заимку. Коренные же жители, в большинстве своём – эвенки, наотрез отказывались пойти на этот шаг, не желая ещё пуще разгневить каких-то своих богов, итак уже наславших на них свою кару за неверность и непослушание.
Только лишь год спустя Афанасий с превеликим трудом смог уговорить местного эвенка Тимошку, горького пьяницу, но, в общем-то неплохого и безобидного человека, за десятилитровую бутыль самогона, сходить вместе с ним на заимку и свершить святое дело.
Спустя некоторое время, расстроенным и удручённым воротившись назад, Афанасий рассказал, что по прибытии на заимку, они сразу же обнаружили тех, кого искали. Дед Трофим лежал спиной на медвежьей шкуре с вытянутыми вдоль туловища руками, как старый солдат на параде. Рядом, голова к голове, ничком, лежал Савелий, положив на его грудь руку с каким-то крепко зажатым в кулаке камнем, и подмяв под себя другую руку.
Тут же, по другую сторону, но поперёк, расположился преданный и умный пёс Шалун, положив свою морду на дедово плечо. От этого потрясающего зрелища, как рассказывал впоследствии Афанасий, мурашки побежали по всему телу. Создавалось такое впечатление, будто все трое только что заснули, а Савелий и Шалун словно прикрывали деда, тревожась, чтобы кто-то невзначай не потревожил его сна. Померли они, по всей видимости, от удушья, так как следов пожара на поляне обнаружено не было.