Тайна воскресная. Преподобный Серафим и Дивеево - стр. 15
Теперь же прокомментируем и обобщим сказанное так, как это сделал бы уже не романист, а историк, для которого самое главное – именно даты и факты, взятые сами по себе. И хотя он тоже не чужд писательства, порою не прочь блеснуть красотой слога и живостью изложения, набросать сценку с диалогом, все же воображению воли не дает, в узде его держит. Вот и мы постараемся не слишком увлекаться, чтобы прихоти воображения далеко нас не увели…
Прежде всего, когда родился преподобный Серафим? Обсуждаются три даты его рождения: 1759-й, 1758-й и 1754 годы. Первая из них, повсеместно встречавшаяся ранее (любая книга о преподобном с нее начиналась), ныне признается ошибочной, и с этим нельзя не согласиться. После праведной кончины великого старца сменилось поколение тех, кто ведал монастырской документацией, справлял бумаги, что называется. Новые же стряпчие монахи что-то спутали, упустили, недоглядели – вот и вкралась описка, ее вовремя не выловили, она превратилась в ошибку, и та пошла гулять по страницам составляемых ими реляций, прошений и отчетов.
Ну, а какая же из оставшихся дат верна? Судя по архивным данным, обнаруженным краеведом Валентином Степашкиным, – 1754 год (недаром 250-летие со дня рождения праздновалось в 2004-м году). Собственно, на этой дате настаивал еще митрополит Вениамин (Федченков), в начале тридцатых годов написавший книгу о преподобном Серафиме. Исповедные записи Ильинской церкви, к которой были приписаны Машнины, подсказали ему верную дату – вот из нее-то мы и исходим.
Да, Прохор Исидорович Машнин, будущий преподобный Серафим (а если с курским выговором – Серахвим) родился в 1754-м. Фамилию носил истинно купеческую, хотя уже Исидор Иванович писал себя не как Мошнина, а как Машнина, стараясь избежать навязчивого родства с набитой деньгами мошной, чтобы не по мошне о нем судили, а по душе: в ней истинное богатство. Тугая мошна же на Руси – не особая доблесть: это пусть иноземец мошной трясет. А Исидору Ивановичу тем более неудобно потому, что он богоугодным делом занимался, златоглавые храмы возводил – вот и подправил фамилию, чтобы мошна сквозь нее не шибко просвечивала.
Эту же фамилию и детям передал, хотя иной раз по привычке называли себя и Мошниными. Купцы же все-таки. Мошна она и есть мошна – чего ж стыдиться, если деньги в ней не мошенничеством (слово от того же корня), а честной торговлей нажиты! Жена же Исидора Ивановича в недавно обнаруженной ревизской сказке так о себе написала: «Агафья, Фатеева дочь, старинного курского посадского Фатея Завозгряева дочь». Фамилия редкая, простая, но и с неким изыском: раз произнесешь, а затем повторишь, прислушаешься. Завозгряева!