Тайна ворона - стр. 22
Сихо ничего не могла сказать, и Ямагами раздраженно прорычал:
– Отвечай!
– Я спала.
– Я не мог глаз сомкнуть, а ты спокойно спала?!
– Какая мерзкая девица, правда, Ямагами-сама? А ведь она ваша мать, – прошептал Оодзару, покачивая божество.
– И правда, – согласился тот. – Совершенно верно. Ты ужасна. И это моя мать?!
Сихо молчала, и Ямагами впился в нее взглядом.
– Может, ответишь что-нибудь? – сердито завопил он и вдруг разразился рыданиями, от которых чуть не лопались барабанные перепонки.
– Ах, бедняжка Ямагами! – Оодзару, ухмыляясь, смотрел на Сихо, все так же качая дитя на руках.
– Проси прощения! Ну же! – несколько раз повторил ребенок, и Сихо, подчиняясь, упала на колени.
Пол оказался твердым и холодным, но ей ничего не оставалось, кроме как извиняться:
– Простите меня, простите.
Отпустили ее лишь после того, как младенец, наплакавшись, уснул, а обезьяна куда-то исчезла. В ушах не переставало звенеть, и девушка не сразу заметила, что вокруг никого нет. Ее снова потянул за руку ятагарасу. Все то время, пока Сихо бранили, он стоял где-то рядом.
– Еда, – коротко бросил он.
Вернувшись в свою темницу, девушка увидела там онигири из белого риса и воду в бамбуковой фляге. Она должна бы чувствовать голод, но есть не хотелось.
– Я не буду.
Юноша слегка нахмурился и отвернулся, будто говоря: «Как знаешь».
Справив нужду, Сихо свернулась калачиком на циновке, но ей было холодно и никак не спалось. Все, что произошло со вчерашнего дня, казалось кошмарным сном. Бабушка, наверное, с ума сходит от беспокойства. Занятия в школе скоро начнутся, и если не вернуться вовремя, то учителя и друзья заметят неладное.
Обычно на каникулах Сихо бы в это время поливала растения на балконе или читала. А может быть, даже пошла куда-нибудь с подружками, которые появились у нее только в старших классах. И когда она вернулась бы домой, нагулявшись, ее бы с улыбкой встретила бабушка с готовым ужином.
– Прости…
Но, конечно, бабушка не могла ее услышать.
Как ее и предупреждали, делать здесь ничего не приходилось. Часов у Сихо не было, поэтому точного времени она не знала, но каждый день повторялось одно и то же: раз в несколько часов ее вызывали, ругали, потом она смотрела, как Ямагами плачет, пока не уснет, и возвращалась в свою темницу.
«Ямагами действительно не ест и не пачкает пеленки, но ничуть не хуже обычных младенцев ревет ночи напролет», – вертелось в тяжелой от недосыпа голове Сихо.
Когда она возвращалась в свою спальню, ятагарасу приносили ей еду, но девушка почти не притрагивалась к пище. После того как это повторилось несколько раз – наверное, с момента ее появления здесь прошло уже два дня, – девушку снова навестил Надзукихико.