Тайна трёх подруг - стр. 6

– И надо ж было такому случиться… Бедная Танечка… Вы ж теперь совсем одни остались?.. А вы и по матери, и по отцу родные сестрички? – выспрашивала кассир, пожилая женщина с редкими фиолетовыми волосами, медленно отсчитывающая пятисотенные и сотенные купюры из двух разных пачек. – Очень уж вы непохожи.

– Родные. И по матери, и по отцу, – холодно ответила Евгения, которая этого, пусть и изредка, но все же иногда задаваемого им вопроса, почему-то не любила.

– Бедные девочки, – как-то уж очень жалостливо, и оттого не слишком естественно произнесла кассир, уставившись при этом на торопливо запихиваемые Женей в кошелек деньги так, будто купюр ей было жальче, чем сирот, и горестно вздохнула.

А сёстры одновременно машинально взглянули на свои отражения в продолговатом зеркале, облепленном по периметру наклейками от марокканских апельсинов. Да, непохожи. У старшей волнистые каштановые волосы, у младшей – цвета соломы и прямые. Но даже не эти существенные различия во внешности создавали ощущение непохожести сестер. Более плотную и широкую в кости Евгению строгое выражение лица с резко очерченными линиями носа и губ делало гораздо взрослее её лет. Тогда как Светлана, тоненькая и хрупкая, смотрелась наивным подростком, чьи черты были неяркими и слегка размытыми. Что было сейчас у сестёр общего, так это припухшие от слез глаза, разные по форме и цвету, но с одинаковым застывшим в них выражением неуверенности в себе и печали.

Избегая дальнейших неудобных вопросов, которые уже буквально витали в воздухе и вот-вот могли быть заданы неуемно любопытной к чужому горю кассиршей, девочки поспешно покинули бухгалтерию и двинулись к парадным дверям, но были окликнуты Вероникой.

Секретарь тоже протягивала им деньги:

– Возьмите вот две тысячи. Это я маме вашей была должна.

– Вы у нее занимали? – почему-то удивилась Светлана.

– Нет. Я колечко у нее купила, – ответила девушка и выставила перед собой тонкую руку с коротко остриженными ногтями без признаков маникюра. На безымянном пальце в бьющих сквозь оконное стекло ярких солнечных лучах посверкивало некрупным алмазом золотое колечко в форме кленового листа. – Это Татьяна Александровна тебе, Женя, к восемнадцатилетию покупала, но сначала ошиблась и взяла на размер меньше, а в магазине отказались обменять. Потом она тебе купила такое же, но побольше, а это вот мне продала. У меня тогда всей суммы не было, постепенно выплачивала… Необычное, правда?.. – Миловидное лицо Вероники просто светилось, пока она любовалась своим приобретением.

Евгения засунула деньги в боковой кармашек сумки, закрыла молнию и мельком взглянула на своё кольцо. Она ещё не успела привыкнуть к дорогому подарку и к тому, что совсем как взрослая носит настоящий бриллиант. Перед тем, как девушки покинули офис кампании, секретарь успела сказать, что начальнику уже известно о гибели сотрудницы. Анатолий Андреевич страшно огорчён, он очень ценил Татьяну Александровну как доброго человека и преданного интересам фирмы работника, и как только вернется из командировки, обязательно к девочкам наведается.