Тайна стоптанных башмачков - стр. 9
Охотник опустился на лавку, взглянул в воду и отпрянул, потому что оттуда на него смотрела оленья морда, на которой сияли умные человеческие глаза. Он мог бы поклясться, что глаза эти принадлежат женщине, и даже догадывался, какой именно. Той самой, о которой рассказывал когда-то отец. Той, которая сбежала от великого охотника, господина жизни и смерти, обернувшись белым оленем, и бросилась в это самое озеро. Той, которая однажды должна встретиться со своим преследователем лицом к лицу, и тогда… тогда настанет конец света.
– Каждый видит там что-то свое, – заговорила девушка в зеленом. Она смотрела вперед, на остров, но Охотник знал, что она знает о каждом его движении. – Иногда это имеет отношение к прошлому, иногда – к будущему, а порой просто отражает сиюминутное.
– Когда я был здесь в прошлый раз, то видел девушку, она тянула меня на дно, – сказал Охотник.
Белый олень исчез, и все же на душе было тревожно.
– Тебе нужно было отдохнуть, или ты не хотел делать того, что собирался, – произнесла его спутница, и они замолчали.
Остров все приближался, медленно выступая из тумана. Он казался нарисованным акварелью на шероховатой голубой бумаге – такой же прозрачный, нереальный и едва ли имеющий отношение к привычному миру.
Охотник заметил, что его проводница уже не орудует веслом – лодка плывет сама, неторопливо приближаясь к цели. Наконец она ткнулась носом в белый песок пологого берега, и девушка в зеленом спрыгнула на сушу. Последовав за ней, Охотник оказался в роще, очень светлой и чистой. Кроны не слишком высоких деревьев казались сшитыми из прозрачной зеленой кисеи и трепетали на ветру, рассыпая вокруг миллиарды радужных зайчиков.
В глубине рощи, на поляне, стоял странный дом. Его каменные колонны обвивали плющ и молодая лоза, тут и там свешивались сочные виноградные грозди. Янтарные ягоды словно сочились соком, и невозможно было удержаться от того, чтобы не попробовать хоть одну из них – каждая гроздь сулила невероятное блаженство и источала легкий пьянящий аромат.
Чтобы удержаться от соблазна, пришлось напрячь волю, а заодно сжать кулаки, вонзив ногти в ладони. Зато провожатая кинула на Охотника еще один, более внимательный взгляд, и на этот раз в нем проскользнуло нечто вроде уважения.
Миновав квадратный внутренний двор, посреди которого находился искусственный пруд, где среди лотосов плавали разнообразные цветные рыбки, а по воде скользили тени от листьев осоки, наклонившихся над водоемом, они вошли под следующую арку и очутились в большом и светлом зале. Все вокруг было выточено из зеленоватого полупрозрачного камня, даже гладкий пол, в котором Охотник видел собственное отражение. Он ступал по этому полу, и ему казалось, что идешь по воде.