Тайна стеклянного склепа - стр. 40
С каждым произнесенным словом она отрывала прядку волос с головы. Это было странным зрелищем, составляющим странный контраст с грандиозностью и нежностью представления, демонстрированного ею менее часа назад, в котором воспевались Любовь, Жизнь, трепетное отношение к Природе.
– Он сказал так? – поспешно спросила мадам Бюлов.
– Он сказал: «Я не комедиант!» – бросила Зои. – Может, достанет с ним возиться, все равно что с малым дитем?
Зои была тоненькой девушкой невысокого роста, черноволосой, с чуть опущенными плечами. Издали ее можно было принять за мальчишку из-за несколько нервного и угловатого сложения. Она едва достигла совершеннолетия, но во взгляде ее и перекошенной в недовольстве линии крупного рта было больше брезгливости и яда, чем у иных дам почтенного возраста. Сходство с Элен Бюлов оказалось лишь работой грима. Подведенные веки, накладные ресницы, мягко очерченные губы – все это исчезло после умывания. Остались лишь черные глаза, принадлежавшие месье Иноземцеву, его же впалые щеки и недовольно перекошенное выражение лица, будто она только что лицезрела препарированную лягушку. От Элен Бюлов Зои взяла только аккуратный нос. Но если приглядеться, и тот был каким-то не таким: видимо, девушка успела его перебить. Может, в детстве упала с дерева, может, неудачное гимнастическое упражнение, а может, кто-то не стерпел обидных слов в свой адрес.
– Попроси кого-нибудь, пусть принесут виски, – пробурчала она.
– Зои! – воскликнула мадам Бюлов.
– Нет больше сил с ним возиться! Когда-нибудь я его убью, а сейчас – срочно мне бутылку.
– Зои! – с таким душещипательным материнским негодованием повторила Элен, так искренне всплеснула руками, что в сердце мое метнулось сомнение – была ли она вообще когда-нибудь той неуловимой Элен Бюлов, какой ее знали в девятнадцатом столетии, той невероятной, изобретательной, смелой и ничего не боящейся Элен Бюлов, которая могла одним забавным фокусом перевернуть жизнь множества людей с ног на голову?
Передо мной стояла мать, всем существом своим трепещущая в материнском порыве оградить дитя от капризного безумства. Ловкая и неуловимая Элен Бюлов осталась в прошлом веке, а в новый век ступила почтенная дама, радеющая за воспитание своих отпрысков. Радеющая и от души балующая. Одному Богу было видано, каких усилий стоило ей оставаться в этой роли успешной. Канатоходцу и то было проще удержаться под куполом цирка, чем матери, балансирующей меж непростым характером дочери и любовью к ней.
Мы покинули Медисон-сквер-гарден каким-то потайным манером. Всю дорогу Зои доказывала свое сумасбродство, а Элен Бюлов снисходительно и осторожно в нем участвовала. Не теряя самообладания ни на мгновение.