Тайна старой газеты - стр. 21
– А прокурор вам не мстил потом?
– Может, и хотел, да только его через два месяца инсульт разбил. Ну, немолодой уже был, нездоровый образ жизни вел, выпивал, опять же… Короче, когда его наконец выписали из больницы, то с работы вежливо попросили. – Вероника Павловна разгладила газету у себя на коленях. – А теперь представь, что я почувствовала, когда этот снимок увидела? У меня аж в глазах потемнело! Ведь это значит, что тогда, тридцать первого декабря днем, он был в Ленинграде! А на суде утверждал, что в ночь на тридцать первое уехал к матери и до второго января пробыл там! То есть его алиби, на котором я построила защиту, летит к черту!
– А вы не могли ошибиться? – осторожно спросила Надежда. – Все-таки столько лет прошло.
– Намекаешь, что я все перепутала и ничего не помню? Зря. Я свой возраст не скрываю, конечно, и память уже не та, порой забываю, куда счет за электричество положила. Но что касается прежних дел, то все тут, – Вероника Павловна постучала себя по лбу. – Так что этого Журавлика я отлично помню, он это.
– И надо же, как его случайно фотограф застал… – задумчиво проговорила Надежда Николаевна, – и газета у нас во дворе случайно оказалась. Какое совпадение…
Она решила пока не говорить про вчерашний инцидент с машиной и Марфой Петровной.
– И что вы теперь собираетесь делать?
– А что теперь делать? – вздохнула Вероника Павловна. – Как бы то ни было, а срок давности существует. Так что Журавлику этому ничего не грозит. Да и жив ли он вообще? Но для себя я хочу это дело прояснить, тем более что связи у меня остались.
– А убийцу тогда так и не нашли?
– Этого я не знаю, – сухо ответила Вероника Павловна. – Мое дело было – человека защитить, а убийцу найти другие должны были. В общем, я все непременно выясню, и насчет того дома, откуда этот Журавлик выглядывал, тоже.
– Это и я могу выяснить, – фыркнула Надежда, – не нужно занятых людей привлекать.
Она набрала в смартфоне «академик Иван Петрович Шаргородский» и тут же получила исчерпывающую информацию: родился тогда-то, а умер тогда-то, очень многое сделал для отечественного машиностроения, на доме четыре по Большой Монетной улице, где когда-то жил, установлена памятная доска.
– Вот, смотрите, и доска до сих пор висит. Умели делать вещи в Советском Союзе, что и говорить.
– Она гранитная, что ей сделается…
На этом Надежда ушла, оставив газету Веронике Павловне.
На выходе из больницы ее застал звонок мужа, который сообщил, что доехал благополучно, номер в гостинице вполне приличный, из окна не дует, табаком застарелым не пахнет и постельное белье не влажное, и даже поздним завтраком накормили.