Тайна расстрелянного генерала - стр. 8
Глава 2
Неожиданная ласковость старухи смутила долговязого подростка. К другим ребятам кикимора была равнодушна, а ему не давала проходу. Серый подумал, что если она опять встретится на пути, он прибьет ее камнем. И все же, когда странная парочка исчезла за деревьями, ему сделалось грустно.
Мать никогда не гладила по лицу. Только ругала. И прикосновение сухой и легкой старухиной ладони вызвало у него непривычные ощущения. Он как будто перестал бояться матери и решил не пилить вечером дрова, а пойти на гулянку, за бугор, где по субботам играла гармошка. А мать пусть потом лается. Вдали от дома он меньше опасался материнских затрещин, нутром чуял, что мать становится стара и немощна. С тех пор как отца зарезало поездом, она год от года слабела. Зато ругань ее становилась все более пронзительной и липучей. Начав кого-нибудь ругать, она долго не могла остановиться. Ни про кого из соседей доброго слова не вымолвила и сына к тому же приучала. «Все они прохвосты, жулики, проходимцы. Чужой беде рады. А чтобы помочь – никогда!»
Похоже, у нее был один свет в окошке – погибший муж, даже не сын, и она каждую свободную минуту шла на кладбище, к железной дороге. Там, возле избушки путевого обходчика, отца и нашли. Хотели уголовное дело заводить. Прошел слух, будто убили его. Мать до сих пор уверена, что не сам он погиб, подстроили это, и пострадал он будто бы за совесть и честь. Только время шло, а дело никак не складывалось. Потом и вовсе заглохло. И осталась в доме на стене фотография незнакомого бородача в болотных сапогах, с ружьем. На памяти сына отец бороду не носил. От этого возникало в нем чувство отчужденности, отверженности. Да и сам он никогда не чуял себя частицей отца, удался в мать – блеклыми бесцветными глазами, редким прямым волосом и круглым, будто скалкой раскатанным лицом. Кличка Серый прочно закрепилась за ним, и он отзывался на нее охотнее, чем на имя.
Начало припекать. На северном берегу реки еще лежал снег, а на солнечном его не осталось, кое-где начала пробиваться трава.
Река зашумела сильнее.
Костик вдруг подумал, как незаметно прошла зима. Наверное, самая долгая из последних зим. Они с матерью часто голодали, Костик иногда лежал на скамье, мечтая о куске хлеба. Но это почему-то не осталось в голове. Зато стылые утренние потемки в школе вспоминались ясно и празднично.
Ворваться бы сейчас в ту раннюю темь, когда на высветленную снегом землю пробивается зеленоватый рассвет. В школе никого нет, сгорбленная нянечка в сером платке не в счет. Зато печь ею давно затоплена и уже дает жар. Потрескивают дрова за чугунной заслонкой. Рядом, на прибитой к полу железке лежит аккуратная охапка осиновых, вперемешку с березой, дров. Верхние поленья мокрые от растаявшего снега, а нижние еще хранят стылый дух морозной зимней ночи.