Тайна повесы - стр. 18
Слова свекрови вызвали у Франчески улыбку. Они прогуливались в саду при особняке, в котором теперь все вместе жили. В одну ночь Килмартин-Хаус превратился в королевство женщин. Первой приехала Джанет, после – Хелен, мать Майкла. Дом наполнили женщины Стерлинг, и теперь тот казался совершенно другим.
И Франческе это ощущение казалось странным. Она думала, что в этом доме всегда будет чувствоваться присутствие Джона, что он будет видеться ей во всем: в вещах, которые их окружали, в самой атмосфере. Однако Джон просто исчез, а нахлынувшие после его смерти дамы словно подменили этот дом. И Франческа считала, что это, пожалуй, к лучшему: поддержка ей сейчас необходима.
Но жить в обществе женщин было очень непривычно. Отныне дом заполонили цветы – вазы попадались на каждом шагу. Запахи сигар и сандалового мыла Джона, которые, казалось, пропитали комнаты особняка, теперь совсем выветрились. Отныне тут царили ароматы лаванды и розовой воды, и каждый раз, когда обоняние Франчески отмечало эти новые нотки, ее сердце разрывалось от печали.
Майкл тоже теперь как будто сторонился ее. Он, конечно, ее навещал по несколько раз на неделе, – и Франческа, если быть честной, считала его визиты, – но он как будто не присутствовал в доме как раньше, при Джоне. Майкл изменился, и Франческа запрещала себе его осуждать за это, даже мысленно. Надо помнить, что он тоже страдает.
И Франческа напоминала себе об этом при каждой их встрече, когда замечала его отчужденный взгляд, когда замечала, что он больше не дразнит ее, как прежде, и когда ловила себя на том, что не знает больше, о чем с ним разговаривать.
Франческа напоминала себе об этом всегда, когда им приходилось сидеть в неловком молчании.
Кажется, вместе с Джоном она потеряла и Майкла. И пусть над ней теперь трепетали две – даже три, если считать маму, которая приходила в гости каждый день, – матери, Франческу мучило одиночество. И тоска.
Никто не предупреждал, что будет так тоскливо. Почему никому не пришло в голову ей это объяснить? Хотя даже если бы ее мать, которой тоже пришлось рано овдоветь, попыталась ей пересказать чувства, которые будут отныне наполнять ее, разве Франческа бы поняла?
Нет, такое можно только прочувствовать.
И почему Майкл не поможет ей? Не утешит ее? Почему он не понимает, что так нужен ей сейчас? Ей нужен именно он, а не ее мать. Ни мать Майкла и ни мать Джона.
Нужен только Майкл – человек, знавший Джона так же хорошо, как она, и любивший его столь же сильно. Майкл – словно звено, связывающее ее с мужем, которого пришлось потерять, и Франческа ненавидела Майкла за то, что он отдалился от нее.