Тайна переписки - стр. 15
–Не успели? – Платонов чуть наклонил голову, будто изучал диковинное существо.
–Слишком быстро всё произошло, просто мгновенно. Только бах! бах! – и, видите ли, уже затопали по лестнице и черным ходом выскочили наружу.
Воспроизводя звуки выстрелов, консьерж перестал щуриться и округлил темные глаза, придав им сходство с маслинами.
–Как же вы поняли, что черным ходом? Ведь из вашей комнаты он не виден, и парадный тоже.
–Это уже потом полицейские сказали. Ну, я и сам догадался, когда стал проверять, где заперто, а где нет, – не смутился консьерж.
–Повезло вам, – заметил Платонов.-Убить могли под горячую руку, как лишнего свидетеля.
–И не говорите, просто ужас! – левантиец опять прищурился. – Я до сих пор не могу оправиться.
Прозвучало, впрочем, несколько наигранно.
–Что ж, если нельзя в квартиру, то спасибо за помощь. Никому о разговоре, понимаете меня? – Григорий Денисович сопроводил свою просьбу новыми пятью франками.
В ответ консьерж поклонился и заверил щедрого господина, что будет нем, как могила. Платонов покинул подъезд через парадный вход и, перейдя улицу Матиньон, примерно минуту смотрел на балкон и окна второго этажа. В квартире, где жил Рыльский, плотные шторы были задернуты так, что не осталось даже узкой щелочки.
-Полиция не сообщает нам практически ничего, – констатировал военный агент посольства России во Франции барон Лев Александрович Фредерикс.
С ним Григорий Денисович повидался в первом часу дня 1 марта, как только прибыл на Северный вокзал Парижа и оставил вещи в камере хранения. Записку барону отнес шустрый посыльный, а местом встречи стало скромное кафе на улице Сольферино. Отставной статский советник знал это уютное местечко по одному из предыдущих посещений французской столицы.
Барон был совсем маленького роста, ниже своего визави, и в сорок три года смотрелся максимум на тридцать пять. Превосходно сохраниться ему помогла нетяжкая в целом служба: то адъютантом военного министра, то сотрудником зарубежной дипломатической миссии. Справедливости ради стоило отметить, что Лев Александрович побывал и в строю, где вовсе не праздновал труса. За участие в боях против польских инсургентов26 предыдущий император пожаловал ему орден Святого Станислава 3-й степени.
Связаться с Фредериксом настоятельно рекомендовал граф Адлерберг. Не кто иной, как Лев Александрович отправил в Петербург телеграмму о смерти Рыльского. Он же был тем самым надежным человеком, который информировал о визите анонима в посольство. Бывший министр двора знал еще его отца, отличившегося в походах на персов, турок и тех же поляков и удостоенного золотого оружия “За храбрость”