Тайна опозоренной жены 2 - стр. 8

– У Адриана есть своя голова на плечах, – заметила я уверенным голосом, но задумалась.

– Да, но вода камень точит, – негромко произнесла Милдред. – А у вас и так врагов достаточно. Так что вы уж постарайтесь.

Я промолчала. Герцогиня мне уже заранее не нравилась. Я не думала, что однажды познакомлюсь с той, которая обвинила крошечного ребенка за то, что тот не вломил как следует своему папане.

Я не стала будить Кристиана, а лишь оставила мягкий поцелуй на его теплом лобике.

– У него не температура? – вдруг встревожилась я, проверяя свой лоб. – Или это у меня руки холодные?

Жизнь явно готовила меня к материнству, подсунув мне однажды увлекательный цикл статей о детских болезнях. После прочтения которого я обняла себя и выдохнула: “И как я выжила?” Где-то на подкорке это все благополучно отложилось до сегодняшнего дня.

Я проверяла поочередно то свой лоб, то лоб ребенка, и лоб Кристиана казался мне горячим.

– Можно я проверю лоб у твоей крохи? – спросила я, как можно спокойней.

На самом деле все внутри вопило: “Караул! Спасите! Помогите!” А беспощадное воображение рисовало ужасающие картины всех возможных детских заболеваний. В моих мыслях кроха уже кашлял коклюшем, задыхался от воспаления легких, мучился от зубов, страдал от отравлений

– Конечно, – кивнула Милдред, стараясь говорить шепотом.

Встроенная подозрительность материнского инстинкта вступили в преступный сговор со статьями в интернете, создавая внутри настоящую панику. Это с виду я старалась быть спокойной. А внутри я металась, как городская сумасшедшая, растрепанная и визжащая: “А! Мы заболели!”.

Бережно прикоснувшись к лобику чужого крохи, я снова провела сравнительный анализ своей температуры и его. Потом я поочередно касалась лба каждого малыша, понимая, что лоб Кристиана горячий. Память кашляла страшными словами: “Пневмония!”, смачно добавляя “Двусторонняя!”, а потом плевалась словом: “Отит!”.

– Мадам, что с вами? – спросила Милдред.

– Мне кажется, он горячий… – прошептала я, глядя на кормилицу. – Ты почему не сказала?

Ответа я не расслышала. Он утонул, заглушенный моими сумбурными мыслями.

“Простыл?!”, – спросила я мысленно у себя. “Укутать!”, – произнес кто-то внутри голосом бабушки. – “И горчичник на всего ребенка! Луком закапать в нос, пятки натереть перцем, надеть шесть пар теплых носков и молиться, чтобы выжил!”. “Наоборот! Никаких укутываний!”, – возразил кто-то, пока я глазами искала хоть кого-нибудь из слуг. А они как назло все куда-то подевались! – “Антибиотики! Ударная доза! Открыть окно на проветривание!”.