Тайна «Лунной сонаты». Пленники любви - стр. 8
Он боялся, что с появлением первого ребенка трагедия в их семье повторится, как когда-то любимую жену, он потеряет и единственную дочь.
Но все обошлось на этот раз, и все-таки страх в глубине души, когда он пристально смотрел на малыша, оставался. Словно младенец должен быть причастен к какой-то трагедии. Все повторялось в этом мире, сколько раз в древности отцы и деды пытались избавиться от малышей, услышав пророчество о том, что они должны принести им гибель. Судьбу не обманешь, свершалось то, что было предначертано, но люди пытались перехитрить богов, спасти собственную жизнь, погубив другую.
Потом родилась Жаклин, и через какой-то небольшой срок Луиза с мужем отправились в путешествие, оставив детей вместе с ним и со слугами в замке.
№№№№№№№№
Катастрофа произошла на море, во время страшной бури корабль пошел ко дну, мало кому удалось спастись, они больше не вернулись назад. Говорят, так и остались вместе в каюте. Или герцогу просто хотелось думать, что все так и было. Он мог подумать о чем угодно, но не о таком исходе для любимой дочери.
Сколько раз потом повторялся один и тот же сон. Он видел Луизу на морском дне. Будто она бродит по затонувшему кораблю, кричит беззвучно, ищет выход, но никак не может его найти. Граф не снился ему ни разу. Но его он считал виновником всех бед и гибели дочери. Может, и был он к зятю несправедлив, но без него дочь никогда бы не покинула его и детей. Она боялась моря, но не могла отказать ему ни в чем, исполняя все прихоти.
Внуки не слишком его забавляли и волновали.
Когда и жена и дочь – две самых близких женщины, оказались от него так далеко, герцог чувствовал себя всеми покинутым, а детишки Луизы были слишком малы, чтобы привлечь его внимание.
Он испытывал вину перед малышами за то, что так долго задержался на земле и никак не мог покинуть ее, словно его и на самом деле что- то тут могло удерживать. Нет, ничто его не держало в мире живых.
Просто ему странно было сознавать, что забирают тех, кто хочет жить. А на таких как он не обращают внимания небесные силы, ведающие жизнью и смертью, плетущие нити наших судеб.
Но постепенно Старик Ра убедился, что должен еще что- то сделать, прежде чем попрощается с миром.
Как настоящий католик, Старик понимал, что он не только не смеет противиться высшей воле, но и помышлять об этом не должен, потому что и мысли такие греховны.
Понимал, но где-то в глубине души сетовал на несправедливость, творящуюся по отношению к нему в странном этом мире.
А что, если там он не помолодеет и останется таким, как здесь, сейчас – безобразным немощным старцем. Что кроме жалости будут к нему испытывать любимые женщины. А вот этого он пережить в вечности не сможет.