Тайна «Лунной сонаты». Пленники любви - стр. 55
Жаклин казалось, что она снова на свет народилась. А потом все меняется – вспоминается все то грустное, что в его жизни случалось, и радость испаряется, незаметно уходит куда-то. И страшные потрясения возвращаются, раны снова начинают кровоточить.
Музыка заставила девушку забыть о нестерпимой боли, но как только дивная симфония смолкала, сразу же вспоминался Серж. Ей так не хватало любимого брата в те дни. И тогда она ясно чувствовала, что больше ничего не изменится, пока не совершится возмездие. Убийца, повергший ее в пучину ада, должен понести заслуженное наказание. И эти помыслы не оставляли ее. Почему он должен жить, любить, радоваться солнцу, если хладнокровно им убит тот, кто был в тысячу раз лучше его?
Старик заметил то странное состояние возбуждения, которое не оставляло в те дни его внучку. Он боялся, что это с ней творила музыка, и тот, кто в его обличии неизменно садился к роялю. Значит и он был виноват в том, что происходит. Она, увидев его вопросительный взгляд, произнесла:
– Месть, должна совершиться месть
И услышав эти слова, он вдруг понял, что она не оступится, и говорить с ней о том бесполезно. Ему не хотелось быть на месте того, о ком она говорила. Но не о парне думал герцог Ра сейчас, а о том, что произойдет с ней, с ее измученной душой, если она решит своими или чужими руками вершить самосуд. Она не его прикончит, а себя саму безжалостно убьет. Она не сможет жить еще и с этим грузом, и легче ей не станет, потому что Сержа все равно не вернешь.
Старик никогда не сказал бы Жаклин о том, но в глубине души понимал, что не настолько виноват этот незнакомый парень, как она считает. Он хорошо знал, что такое дуэль, хотя сам никогда в этом не участвовал.
№№№№№№
Старик припомнил старый обычай итальянцев, по которому теряют право мести, если убийца приходит на могилу жертвы и съедает там хлеб, намоченный в вине три дня подряд. Он и не заметил, что размышлял об этом вслух, а понял это только, когда она воскликнула:
– Зачем ты об этом рассказываешь? Я не хочу знать никаких чужих обычаев, что бы он ни сделал теперь, ему нет, и не будет прощения.
Он заметил, что она в штыки воспринимает все, даже старые легенды, что уж говорить о реальности
– Он никогда не приблизится к могиле Сержа, – яростно твердила Жаклин, но даже если всю оставшуюся жизнь будет туда ходить, днем и ночью, и это слишком малая плата за прощение. Я не знаю, что он должен сделать, чтобы его можно было простить.
– Ты думаешь, такой обычай придумали глупые люди, это при их вековой кровной-то мести. Но, наверное, мудрейшие из них поняли, что смерть порождает другую смерть, разрушения – еще большие разрушения, а человек рождается не для того, чтобы его зверски убивали, даже если он и повинен в чем-то. Не нам судить его. Для этого есть кара небесная.