Тайна «Лунной сонаты». Пленники любви - стр. 4
Герцог не любил многих, и по пальцам можно было сосчитать тех, к которым он проявлял хоть какую- то благосклонность, а уж тех, чье общество мог терпеть хотя бы несколько часов и вовсе днем с огнем не отыщешь.
Одиночество не только не угнетало Старика Ра (так, помня о боге солнца его порой называли на что-то обиженные шутники), а доставляло такую радость и такое наслаждение, что он чувствовал себя совершенно счастливым только когда оставался совершенно один.
Уединение было самым желанным из всех его сокровищ. Конечно, если бы ему пришлось доживать последние дни в лачуге бедняка, среди нищеты и убожества, может быть, он иначе бы ко всему относился, но его замок был великолепен. Он включал в себя целый мир, за пределы которого выходить ему не хотелось. И покидал герцог его в те редкие дни, когда в том была особая необходимость.
Правда, иногда вечером у камина он жалел о том, что рядом нет какой-нибудь юной внучки, хорошенькой и веселой, с которой он мог бы посостязаться в остроумии, просто поболтать обо всем на свете. Но такие крамольные мысли быстро улетучивались.
Старик Ра в такие минуты думал о том, что юное создание могло бы нарушить навсегда спокойный ход его жизни, заставить его решать какие- то проблемы, общаться с людьми, которых он и на порог бы не пустил в другом случае. Ради нескольких веселых вечеров жертвовать привычками и маленькими радостями ему совсем не хотелось.
А потом появятся не прошеные гости, молодые люди, которые будут просить ее руки, и тогда вообще ничего не останется от мира и тишины, к которым он так успел привыкнуть. Не бывать этому – твердо решил старик и верил, что Бог, до сих пор к нему благосклонно относившийся, избавит его от всего этого. Он не допустит такие бесчинства.
№№№№№
Это был по всем приметам странный день.
Старик, впервые за много дней, проснулся с ощущением причастности к чему – то большому и очень важному. Не часто в сознании его возникало такое чувство. В такие минуты он ощущал небывалый подъем сил, особое вдохновение, которое делало его поэтом. Давно уже смолкшая в его душе музыка звучала с новой силой и была прекрасна, да что там, просто пленительна.
После завтрака, спустившись в библиотеку, он, почти не раздумывая, снял с полки старинный том Данте, сначала в английском переводе, но, подумав немного, поставил его на место. Нашел оригинал на итальянском и безошибочно раскрыл сразу третью часть – описание рая. Сколько раз за всю жизнь пришлось ему перечитывать этот шедевр…
Он начал читать, больше ничего не замечая вокруг. Старинное кресло казалось мягким и удобным, сколько вечеров провел он в нем с любимой книгой в руках, и это было истинным наслаждением.