Тайна «Лунной сонаты». Пленники любви - стр. 13
Глава 4 Монолог двойника
Сколько нового и интересного случилось в тот вечер, даже представить трудно, вот уж точно – затишье бывает перед бурей.
Старик Ра должен был все это осознать и пережить, а потому в эту ночь долго не мог заснуть, часто просыпался, сон и реальность путались в его сознании, и какие-то странные непонятные тени бродили вокруг него, словно бы пытаясь, то покорить его, то, отступая в бессилии. А он искал их, бродил по коридорам и комнатам своего замка и своей памяти и не мог остановиться. Но есть ли выход из этого таинственного лабиринта?
Старик не заходил только в единственную комнату, она оставалось неприкосновенной, не мог он туда вторгнуться, а после разговора с Пианистом и не думал об этом вовсе. Теперь ему казалось, переступи он порог и случится что-то еще более страшное, чем смерть, хотя он и не мог представить себе, что такое могло с ним приключиться в таинственной комнате.
Он знал, что завтра Двойник расскажет ему еще больше. И теперь он увлеченно (ему ли не уметь этого) ведет какую-то очень тонкую игру, в которой не все понятно, да и не может быть до конца понятно простому смертному. Но он должен будет подчиниться и действовать, если не вместе с ним (вдруг от него потребуется невозможное), то и не вопреки Двойнику.
Ничего подобного, никакого сопротивления тот тип не потерпит. И хотя Старик давно ничего не боялся и не чувствовал страха, но он понимал, что может существовать нечто не связанное с обычными человеческими страхами. Ведь мир так разнообразен и так таинственен, что и представить себе невозможно, что еще может случиться с ними в этой жизни. А люди до такой степени упростили и опошлили реальность, что даже представить невозможно, что еще с ними со всеми будет происходить, и есть ли какие-то пределы для того, что здесь может твориться.
Безотчетная радость в душе герцога сменилась тревогой. Но Старик еще раз доказал самому себе, что его мало волнуют человеческие слабости. Он почти не испытывал голода и холода, а о правилах хорошего тона позабыл давно или не ведал вовсе. Он имел дерзость создать свои собственные замки, диктовать миру свои правила. Теперь он предчувствовал, что так ярко и прекрасно начавшееся утро могло омрачиться разочарованием бесполезного ожидания, а для него это стало бы страшным ударом.
Старик снова ощутил тихую меланхолию. Возненавидел одиночество, которое еще вчера не просто любил, а боготворил. И за все эти годы он научился властвовать собой, находить дерзкую радость в своем одиночестве.
Но предчувствия и ожидания его полностью оправдались. Этим вечером Старик был не один. Когда он подошел к окну в зале и тихонько посмотрел в полумрак, откинув легкую штору, его гость сидел у рояля. Он играл что-то до боли знакомое, и играл так великолепно, что невозможно было отвлечься, даже пошевелиться.