Тайна «Лисьей норы» - стр. 6
– Ванька-то (так звали милиционера) взятки лопатой греб, – говорила мать, – вот и отстроил хоромы. – Наследству своему она не очень радовалась – далеко, да и поселок какой-то неприглядный, заброшенный. Отец настаивал дом продать – будет чем отдать долги Гоге. Но мать колебалась. Перед смертью обещала сестре дом не продавать.
– На том свете-то что ей скажу, как встретимся? – говорила она сердито. – Ты бы лучше дела с умом вел, не связывался с «чернотой» (Гога вроде как был нацмен). Они копейки не спустят. Не отвяжешься. Да и кому его продашь, дом-то? – подумав, махнула рукой. – Даль такая. Местные не купят, у них ни шиша в кармане. А питерские и поближе найдут.
Так, в бесконечных перебранках, прошли сборы. И вот в середине августа семья погрузилась в автомобиль и отправилась навстречу новой жизни. Почему-то мать была уверена, что «толстый Гога» в Солнцевке их не найдет. Отец говорил, что «у Гоги руки длинные, он и в Солнцевку прикатит». Но надеялся получить передышку и «что-нибудь придумать» – как всегда. Квартиру закрыли на все замки и оставили под присмотром соседки тети Светы. Мать просила ее об отъезде никому не говорить. Мол, не знаю – и все.
– Твоя Света разболтает, ты отъехать не успеешь, – усомнился отец. Маша тоже не сомневалась, что так и будет. Все это время она старалась разговаривать с родителями как можно меньше и всем видом показывала, что обижена. Еще бы – ведь ей пришлось бросить подруг, привычную обстановку. И как там еще все сложится, в новой школе?!
Солнцевка Маше очень не понравилась. Несколько пятиэтажек вдоль центральной улицы Правды. В глубине – деревянные домики с покосившимися заборами, в центре – небольшой парк со смотровой площадкой. Взобравшись на нее, Маша увидела вдалеке на холме крышу с полуразрушенными печными трубами, возвышающуюся над густыми кронами деревьев – там находилось какое-то здание, почти полностью скрытое за окружавшим его садом. Похоже, здание было заброшенное.
– Татьяна (так звали сестру) говорила как-то, что это бывшая барская усадьба, – вспомнила мать, помешивая компот на огне. – Жил там какой-то барин. Чудак был. – Она пожала плечами. – От людей прятался, больших городов не любил. Но путешествовал вроде. Книги собирал. Елениев, по-моему, была его фамилия. И усадьбу раньше Елениевкой называли. Тут при нем сады были, как рассказывают – и Петергоф позавидует, красота! – она махнула рукой. – Но пожил недолго. Привез жену себе из какого-то странствия. Иностранку. Вот она быстро его на тот свет спровадила и все к ручкам прибрала. Она-то и жила в том доме после его смерти до самой революции. Ну, а потом, как водится, клуб был, а потом – рынок вещевой, а теперь и сама не знаю что. Пустой стоит, наверное. Только ты туда не суйся! – строго предупредила она Машу. – Запрещаю! Поняла? Мало ли что! Провалишься куда – где тебя искать?