Тайна Кутузовского проспекта - стр. 39
– Ничего подобного… В тридцать восьмом, накануне ареста Ежова… Я первые реабилитации проводил, когда Лаврентий Пав… когда тов… простите, когда Берия пришел…
– Сколько раз вы были у Абакумова по делу Федоровой? Чем он интересовался в первую очередь?
– Он ее сам вызывал, я только вел ее в секретариат…
– По скольку времени он ее держал у себя?
– Не помню… Часа по три, надо ведь размять человека, а уж потом приступать к делу…
– К какому?
– Не понятно, что ль? Она ж по дочке убивалась, крохотуля совсем была… Абакумов обещал ее выслать – без суда, потом, говорил, вернем, на студии восстановим, познакомим с иностранцем, англичанином вроде… Ну, мол, станешь с ним работать…
– К американцу ее тоже подвели?
– Нет. А в общем-то, никто этого не знал, такие вещи това… Берия на личном контроле держал: взаимоотношения с союзниками, да тем более сорок пятый год… Не дала она Берии, вот он и взъелся… Это у меня такое предположение…
– Вы знали, что Зоя ни в чем не виновата?
– Она жила с американцем…
– Это криминал?..
– По тем временам – да!
– Но вы не верили, что она шпионка?
– Нет. Я и отмыл ее от этой статьи.
Костенко покачал головой:
– Вы ж подписали – для постановления Особого совещания – «шпионаж, антисоветская пропаганда и преступная группа сообщников». Кто-то на ОСО оставил ей одну лишь «пропаганду». Кто?
– Не мой уровень. Не могу знать.
– Кто вам передал материалы с требованием оформить статью о шпионаже?
– Полковник Либачев.
Костенко снова закурил:
– Который мертв… След обрывается…
– Это точно, оборван.
– Помните Савушкина? – снова нажал Костенко.
– Помню.
– Кого вызывали на допросы по делу Федоровой?
– Запросите архивы… Столько лет прошло… Разве в голове все удержишь?
– Бориса Андреева, народного артиста, трудно из памяти выбросить…
– Так он мычал, ни «да», ни «нет»…
– Значит, кого-то помните… Ладно, найдем всех, кого вы выдергивали на допросы и очные ставки…
– Все поумирали, – усмехнулся Бакаренко. – Мартышкин труд.
– После того как шлепнули вашего шефа, люди все рассказали ближним…
– Пересказ – не улика… Нет и не может у вас быть улик… Нас теперь так легко не взять – демократия…
И Бакаренко вдруг рассмеялся мелким трясущимся смехом.
В это время дверь отворил Николаша Ступаков и, не глядя на Костенко, сказал:
– Сейчас получим постановление на обыск у вас дома, Бакаренко… По поводу самогонного аппарата. Пошли, будем изымать, телевидение я уже пригласил, «Добрый вечер, Москва!» приедет… Лицо твое покажут москвичам, жди звонков и встреч в подъезде с теми, кто тебя опознает.
И тут Бакаренко рухнул:
– Ладно, ставьте вопросы.