Тайна двух чемоданов - стр. 2
– Интересно, что за тетки… – протянул Захаров уже не под запись, деловито растирая ладонью щеки. – Что-то я их раньше тут не видел, а лица вроде знакомые. Посторонние или нет…
– Что тут посторонним делать, – цыкнул зубом «брат», но Захаров не ответил, мысленно прикидывая, что писать в рапорте дальше.
Загадочные «тетки» в это время готовились выйти из автомобиля во внутреннем дворике посольской дачи. Первым выскочил пассажир, сидевший спереди – им оказался японец в дорогом летнем костюме. Не успев закрыть свою дверцу, он немедленно обернулся к гостьям и галантно подал им руку, помогая выбраться наружу.
– Рюба-сан, Марта-сан, прошу!
Вышедшие из машины обладательницы диковинных имен остановились, осматриваясь и щурясь от яркого света. По правде говоря, уполномоченный Захаров зря обозвал двух молодых дам, прибывших на «форде», тетками. Обе были хороши собой, настоящие куколки, но при этом ровным счетом ничего иностранного в их облике не проглядывалось, отчего произнесенные Курихарой имена звучали особенно странно. Миниатюрные, стройные и ладные их фигурки были выгодно подчеркнуты скромными, но элегантными платьицами чуть ниже колен. Белые носочки в синюю полосочку под легкие парусиновые туфельки почти без каблучков очень мило дополняли их облик. Короткие, по последней моде, прически обеих слегка отливали золотом на утреннем июльском солнце, делая посетительниц дачи еще больше похожими друг на друга, чем это было на самом деле. Любой, видевший девушек, принял бы их за сестер. И убедился бы, что ошибся, когда одна из них – та, что была чуть постройней и повыше, обернулась к другой и с восторгом всплеснула руками:
– Мамулечка, как красиво! Как же здорово, что ты меня сюда привезла!
– Ну, это не я тебя привезла, а Курихара-сан, – довольно улыбаясь, ответила, как теперь стало понятно, мать.
– Что вы, Рюба-сан! Вас привез Стефанобич-сан! – посмеиваясь, ответил совсем молоденький на вид, круглощекий и очкастый Курихара, очень смешно, мягко выговаривая на конце «ч», и продолжил, разрушая интригу до конца, – вы же знаете, я дабно хотер прибезти вас сюда, но ГПУ нерьдзя нам сам ездить на абутомобире!
Вышедшие на крыльцо две горничные в белых передниках и высоких наколках сразу поняли, что загадочная Рюба-сан всего лишь их соотечественница Любовь, а ее дочь, хотя и зовется Мартой, не слишком-то похожа на немку. Услышав шаги внутри дома, горничные встали по бокам распашных дверей, и на крыльцо как радушный хозяин, широко раскинув руки и улыбаясь во весь рот, ощеривая торчащие вкривь и вкось крупные зубы, вышел военный атташе подполковник Накаяма. Радостные возгласы замерли на устах юной Марты, а ее моложавая (или и вправду очень молодая) мать посмотрела на быстро, уверенным шагом спускающегося по ступенькам японца так пристально, будто подозревала его в чем-то нехорошем. Впрочем, сам подполковник, заметивший, конечно, смущение своих гостий, никак этого не показал. Будучи искренним поклонником МХАТа и системы Станиславского (он и сейчас старательно копировал манеры старорусского помещика), Накаяма любил игру и верил, что она ему удается. Он легко сбежал вниз и, все еще держа руки распахнутыми для объятий, слегка кивнул старшей из женщин, совершенно без всякого акцента бросив ей «здравствуйте, Люба», и склонился в совсем не японском, а русском, глубоком, на грани скоморошничанья, поклоне до земли: