Тайна для бывшего - стр. 8
Странно, но у меня сразу получается взять малыша правильно, и я понимаю, что никогда даже ненароком не причиню ему вреда. Я смотрю на него, и в душе разливается оглушительное чувство щемящей нежности, такой, что перехватывает дыхание, и я не могу произнести ни слова, боясь напугать кроху.
— Привет, — тихо шепчу ему и улыбаюсь. — Привет, маленький племянник.
На губах сияет счастливая улыбка, а на глазах слёзы.
Это такое маленькое хрупкое счастье, которое смотрит на меня своими кристальными яркими глазками.
А в это время Мирон не теряет времени и крохотными пальчиками хватает мои длинные волосы и начинает дёргать.
— Ай, — вскрикиваю от лёгкой боли. — Мироша, что ты делаешь, проказник? — журю его.
А он вместо того, чтобы стать серьёзным и отпустить меня, лучезарно улыбается, не прекращая дёргать меня за волосы.
Мама поддерживает сына, смеётся вместе с ним. А я улыбаюсь, качая головой. Поглаживаю вкусно пахнущую кожу. Так бы и съела проказника.
— Вырастет, будет хулиганом, — говорю.
— О, ещё каким, — отвечает Ксю. — Как папа.
— Что как папа? — раздаётся серьёзный голос позади.
Мы синхронно поворачиваемся с сестрой на голос.
В дверях стоят Андрей и Демьян.
Вижу, как взгляд Дёмы падает на меня с малышом на руках. И, кажется, в глубине его глаз, я замечаю боль. От чего моё сердце больно кольнуло. Но я быстро отвожу взгляд в сторону.
— Привет. Да это мы говорим, что Мирон вырастет таким же хулиганом, как и его папа, — подначивает сестра мужа.
— Тут, скорее, таким же хулиганом, как и его мама, — улыбается Андрей, подходит к своей жене, наклоняется и целует её в губы. — Привет, Огонёк. Как ты? Как себя чувствуешь? Как Мирон?
— Всё хорошо, любимый муж.
Я отворачиваюсь от Демьяна, который проходит в палату. Смотрю на малыша, который не отводит своих глаз от меня.
На Туманова-младшего стараюсь не смотреть. Но сердце-предатель всё равно при виде него начинает ещё сильнее частить.
Мы не виделись с ним целую неделю. С того самого дня, как он наутро после нашей близости сбежал из моей квартиры. Всё это время я старалась избегать встреч с ним. И у меня это хорошо получалось.
До этого времени.
И сегодня, увидев его, понимаю, что там, внутри, всё ещё болит. Горит. И жжёт.
Огонь ведь причиняет боль. Жжёт. Так же, как и слова.
— Красиво смотришься с малышом. Тебе идёт, — слышу позади себя его хриплый тихий голос.
— Спасибо, — это всё, что могу выдавить из себя.
По щеке стекает единственная слеза, которая падает на животик Мирона. Он, будто почувствовав, что мне сейчас больно, хмурится. А я улыбаюсь, наклоняюсь и целую его в головку, задерживая чуть дольше это прикосновение.