Тайна чудесных кукол - стр. 10
Инга дернула его за рукав, и отец вздрогнул.
– Ну конечно! – воскликнул он.
Он обернулся к Инге, лицо его прояснилось. Она прижала руки к груди. Неужели все-таки есть лазейка? Неужели ее все-таки выпустят?
– И как это я сразу не припомнил? – выдохнул отец. – Она, конечно, повыше… Но шелк – тот самый!
– Шелк?.. – переспросила Инга.
Он и не слушал. Не думал даже о том, каково ей будет остаться в мастерской одной.
– Ну конечно, шелк из Ниаху! Я же с первого жалованья ее нарядил… Голубой шелк! – бормотал отец. – Ну точно же, точно! – повторял он, перебирая жеваные банты на животе у куклы. – Затянем только корсет посильнее… И дело с концом.
– Отец…
– И как же я забыл? Голубой шелк…
– Отец!
– А?
Кукольник все же глянул на нее и подслеповато моргнул. Он всегда так делал, когда смотрел и не видел, потому что мысли его занимало что-то совсем иное.
– Ты был у короля? – очень тихо спросила Инга.
Отец моргнул снова, и взгляд его снова виновато забегал. Инга выдохнула:
– Не был?
Отец только поднял руку, будто хотел что-то ответить, как-то оправдаться, но потом только опустил голову и кивнул.
– Не было никакой аудиенции, да?
Кукольник снова кивнул, но на этот раз совсем неохотно.
– Пирожочек… – проговорил он. – Ты пойми. У короля столько дел с этой Выставкой, ему не до моих прошений… Ты только представь, там послов – со всего мира! Гостей прорва. Таких выставок же еще никто не устраивал… Она ведь такая первая. Пойми, Пирожочек, это такое огромное дело… Ему просто не до нас.
Скрипнула дверцей своего домика часовая кукушка. Выскочила на пружине, растворила желтый клюв и оглушительно закуковала. На другом конце мастерской забили напольные часы. На верстаке застукали ходики. Отец не увлекался часами, но иногда собирал их, чтобы «прочистить голову», как он выражался.
Он вскочил.
– Отправляйте, ну же, отправляйте! Времечко-то, время утекает… Лидию не трогать. Остальных – в путь!
«Золотые воротнички» засуетились с удвоенной скоростью вокруг ящиков и принялись приколачивать крышки.
– И аккуратнее, милейшие, аккуратнее!
Отец проводил первый ящик, похлопав его по боку, как любимого пса, а потом повернулся к Инге и, не глядя, как-то виновато бросил:
– Ты, Пирожочек, побудь пока здесь, а я сбегаю в наше хранилище. Проследи, чтобы Лидию пока не трогали. Ну-ка, Гаспар! Дочь мою не выпускать. Пусть надзирает… за работами.
– Но отец, послушай! – заломила руки Инга. – Ты ведь даже не пробовал… Ты даже прошение об аудиенции не подавал! Правда же?
Но отец уже не слушал. Он махнул Гаспару и исчез в дверях, протиснувшись перед «воротничками» с первым ящиком. Инга метнулась следом, но дорогу ей преградил лакей из Деревяшек.