Тайна Черной горы - стр. 85
– Медь, што ли? – допытывался дед Мокей.
– Не, руда для самого обыкновенного олова. Ну, того самого олова, каким паяют и кастрюли бабам лудят, особенно ежели они насквозь медные. Ну и пуговки для мундиров отливают, вилки-ножи делают. А вы-то думали, что ценный какой? Фу! Темнота тут у вас непросветная…
Терентий как-то сразу потерял интерес к Мяочану. Тож нашли что искать! Кругом в тайге, в распадках да по долинам в речонках старатели моют золотишко, какому цена наивысшая среди всего прочего ценного металла. И, как бы вторя его мыслям, Семен Хлыбин веско утверждал, держа в руках наполненный стакан:
– Золото всему голова! Все богатство в нем! Так было, так и будет! Нету его дороже! Хоть всю землю переройте, не найдете.
Мужики согласно кивали и поднимали бокалы, пили за золото, за старателей, людей фарта и удачи, за счастливый сезон и за хорошее будущее. И хмельными голосами опять вели разговор о молодом начальнике геологов, что работы там, в Мяочане, край непочатый, а на олове шибко не разживешься.
– Начальника ихнего знаю. Вот как с вами сидел с ним, угощал. Казаковский фамилия. Инженер – во! – Семен вытягивал вверх большой, прокуренный и оттого желтый, как огарок свечи, палец. – Сманю его к себе в артель. Нам такой позарез нужен, чтоб по всем механизмам и моторам!
Семен Хлыбин помнил, как познакомился с Казаковским. Как тот несколькими дельными советами по инженерной части крепко им помог. И исправил неполадки в дизеле, как бы мимоходом, играючи. Где-то что-то подкрутил, подналадил, и тот заработал. А потом, уже за столом, Хлыбин угостил его хлебосольно, по-старательски, выставил отменную закуску и, конечно, питье – бутылки «Столичной» и коньяка. Но Казаковский от горячительного вежливо отказался и попросил, если можно, чайку покрепче. Семен, конечно, постарался и, сказав: «счас будет», подал условный сигнал своим людям, чтоб приготовили старательский «чаек». Казаковский ему нравился как «спец», только вид-то у него был для здешних мест слишком городской, интеллигентный какой-то: белая рубаха, при галстучке, в очках. Ну и не прошло пару минут, как на столе появился пузатый чайник, который осторожно поставили на подставку, словно он и в самом деле обжигающе горячий. По легкому кивку Семен понял, что сотворили «чаек» первосортный – влили несколько бутылок коньяка. «Вам можна с лимоном?» – спросил Семен Хлыбин, держа чайник над тонким стаканом. «Можно и с лимоном», – согласился Казаковский. «Пожалуйста, у нас запросто!» – Семен кончиком ножа поддел ломтик лимона, опустил в стакан, и наполнил его до краев «чаем» и, при общем молчании, подал.