Тайна черного кэба - стр. 32

– Проклятье! – не выдержал детектив, выйдя и отдав названную сумму, которая не показалась ему соответствующей, однако времени спорить не было. – Мы проехали кругом, и, бьюсь об заклад, он таки живет на Паулет-стрит.

Он пошел в сады и увидел впереди спешащего Брайана. Луна светила ярко, и Сэмюэль мог легко узнать Фицджеральда по его светлому пальто.

Следователь шел по широкой улице, мимо вязов, стоявших в зимнем платье, и лунный свет пробивался сквозь переплетенные ветви, оставляя причудливые узоры на гладком асфальте. По обеим сторонам он видел очертания белых скульптур греческих богов и богинь – Венеры-Победительницы с яблоком в руке (которую Горби, пребывая в счастливом неведении относительно языческой мифологии, принял за Еву, предлагающую Адаму запретный плод), Дианы с гончей у ее ног, Вакха и Ариадны (для него бывшие «Красавчиками в лесу»). Сэмюэль знал, что у каждой статуи есть причудливое имя, но считал, что все это аллегории, и только.

Пройдя по мосту над тихой журчащей водой, Брайан пошел по протоптанной тропинке к статуе Гебы с чашей, а потом, повернув по тропинке направо, вышел из садов через ворота, где стояла статуя танцующего фавна с большим кустом алой герани перед ней, пылающей подобно жертвеннику. Затем он пошел по Веллингтон-Пэрейд и повернул на Паулет-стрит, остановившись у дома рядом с Мемориальной церковью Кэрнса – к большому облегчению Горби, который был, как Гамлет, «тучен и одышлив»[13], а потому совсем вымотался. Он держался в тени и увидел, как Фицджеральд последний раз посмотрел по сторонам, прежде чем исчезнуть в доме. Затем сыщик, главарь разбойников из сказки про Али-Бабу, внимательно осмотрел дом, запомнил его местоположение и внешний вид, поскольку собирался вернуться сюда завтра.

– Что я сделаю, – сказал он себе, неторопливо шагая обратно в Мельбурн, – так это увижусь с хозяйкой комнат, когда его не будет дома, и выясню, в котором часу он вернулся в ночь убийства. Если это совпадет с временем, когда он вышел из двуколки Рэнкина, я получу ордер и тут же арестую его.

Несмотря на долгую прогулку и еще более долгую поездку, Брайан плохо спал той ночью. Он постоянно ворочался, а временами лежал на спине с широко открытыми глазами, глядя в темноту и думая об Оливере Уайте. Ближе к рассвету, когда первые тусклые лучи солнца начали пробиваться через жалюзи, он задремал беспокойным сном, преследуемый дурными сновидениями. Ему казалось, что он едет в кэбе, – и внезапно он увидел рядом с собой Уайта, завернутого в белый саван. Оливер ухмылялся и что-то быстро и радостно бормотал ему. Потом кэб стал падать с обрыва с большой высоты, вниз, вниз, вниз, и в ушах у Фицджеральда не переставал звучать издевательский смех. Он с криком проснулся и обнаружил, что уже день и что над его бровями выступили капельки пота. Бесполезно было пытаться еще поспать, поэтому, тяжело вздохнув, молодой человек встал и пошел в ванную комнату, чувствуя себя вымотанным, измученным и ужасно сонным. Холодная вода приободрила его, помогла прийти в чувство и собраться с мыслями. Но он не смог сдержать возглас удивления, когда увидел свое отражение в зеркале, старое и осунувшееся, с темными кругами под глазами.