Тайна булгаковского «Мастера…» - стр. 86
и поэтому сразу вызывает ассоциации со знаменитыми «апрельскими тезисами» Ленина, которые, как известно, представляли собой тщательно разработанный план захвата власти.
Кого же, как не Владимира Ильича, считать истинным прототипом профессора Персикова?
Но о чём тогда булгаковская повесть?
Она о том, как ленинская идея (озарить Россию алым лучом октябрьской революции), с энтузиазмом подхваченная инициативным большевиком Троцким, нашла своё воплощение в нашествии на страну несметных полчищ кровожадных монстров (Красной армии), что принесло России неисчислимые страдания и беды. «Роковые яйца» – это зубастый антисоветский фельетон, высмеивающий бредовые коммунистические идеи.
Уже одного этого вполне хватало для того, чтобы обвинить автора повести в глумлении над святым делом Октября, над памятью почившего вождя и упечь враждебного рабоче-крестьянскому делу писателя «в места не столь отдалённые».
Но на этом выпады против большевистского режима не заканчиваются. Вспомним, с чего начинаются «Роковые яйца»?
«16 апреля 1928 года, вечером…
Начало ужасающей катастрофы нужно считать заложенным именно в этот злосчастный вечер, равно как первопричиною этой катастрофы следует считать именно профессора Владимира Ипатьевича Персикова».
Почему вечер 16 апреля следует считать «злосчастным»? Чем знаменательна для Советской России эта дата?
Во-первых, 16 апреля 1917 года после многолетней эмиграции в Россию вернулся Владимир Ильич Ленин.
Вечер же 16 апреля 1924 года для многих в Москве был наполнен тревожными ожиданиями. Вспомним ещё раз, что записал в своём дневнике Булгаков 15 апреля 1924 года:
«В Москве многочисленные аресты лиц с «хорошими» фамилиями. Вновь высылки».
Власть явно к чему-то готовилась. Но к чему?
Всё дело в том, что утром 17 апреля в столицу страны Советов должен был приехать Лев Троцкий. Целых два месяца (пока в срочном порядке перекраивались государственный и партийный аппараты) наркомвоенмора «лечили» на Кавказе. И вот теперь предстояло его возвращение.
Оно было поистине триумфальным. Так возвращался Наполеон с острова Эльбы – как законный претендент на государственный престол. На всём пути своего следования в пролетарскую столицу Троцкий собирал многотысячные толпы, восторженно приветствовавшие выздоровевшего вождя. Глава Реввоенсовета принимал военные парады, выступал с речами перед партактивистами в Тбилиси, в Баку, в Ростове-на-Дону, в Орле…
И только Москве было приказано затаиться. Она должна была сделать вид, что ничего особенного не происходит. Но многие москвичи (в том числе, конечно же, и Булгаков) чувствовали, что страна, едва пришедшая в себя после стольких лет и бед братоубийственной бойни, вновь стоит на пороге не менее «