Тайна 12 невесты или Отбор на выживание - стр. 2
И потому голос его взамен запланированного грозного и возмущенного тона, приобрёл тон заискивающий и просящий.
– Потому как хотел узнать, что… что вот это такое?
Николас взял в руки протянутый ему конверт, извлёк из него покрытую золотым теснением карточку и усмехнулся.
– Лично мною написанное и лично мною отправленное приглашение, а что?.. – невозмутимо известил и одновременно поинтересовался он, уставившись на прадеда насмешливым взором своих ярких каре-желтых глаз.
– Лично значит?! – скорее обреченно констатируя, чем ехидничая или юродствуя, повторил герцог Маранский. – И могу я узнать, зачем ты лично сообщил каждой из твоих потенциальных невест, что ищешь новую жеНртву?
– Женртву? Я написал «женртву»? – переспросил Николас, сделав вид, что удивился. – Вот это я дал! Дедушка, честное слово, я был уверен, что написал «ищу новую жену»!
– И про то, что ты похоронил уже трёх жеНтрв, ты тоже случайно написал? – язвительно поинтересовался старый герцог.
– «Жентрва», вместо «жена» – как я уже и объяснил, написалась совершенно случайно, а что до остального, должен же я был предупредить девушек, с кем именно им предстоит иметь дело, – тоном, настолько исполненным собственной правоты, что спорить просто бесполезно, ответил Николас.
И настолько поганец при этом в себе уверенным выглядел, что почтенному главе Совета от возмущения вдруг даже дышать нечем стало.
– Стало быть, и требование к кандидаткам в жёны, дожить до конца отбора и к будущей жене, научиться летать – это тоже твоя самодеятельность? – ядовито поинтересовался он.
– Ага, – подтвердил поганец. – Предупредил честь по чести и будущих невест и будущих жён и их родственников!
– И кляузу анонимную императору на себя самого от имени обеспокоенной общественности, разумеется, тоже ты накатал? – ехидно поинтересовался старик. И чуть не захлопал в ладоши (да что там, мог бы, и в пляс пустился бы) увидев, как вытянулось лицо правнука.
– А она что только одна была? – искренне изумился Николас.
– Угу, – злорадно усмехнулся старик. – Одна одинёшенька! Бедный мой глупый и наивный мальчик, – покачал он головой. – Неужто ты думал, что предупреждением о всего каких-то трёх мёртвых женах и двух несчастных случаях, ты сможешь отпугнуть алчущих твоего титула и твоих богатств маменек и папенек и прочих родственников потенциальных невест? Как, впрочем, и самих потенциальных невест тоже!
Искоса глянув на правнучатого племянника и оценив его ошарашенную физию, герцог Маранский уверился в правильности поставленного им диагноза: думал.
– Эх, видно пороли тебя мало! И потому вырос ты наивным дурачком и бестолочью! На мою на беду! А всё почему, потому что четвертый! Кто ж знал, что к четвертому дар перейдёт? Вот и не пороли! То есть, не учили, как следует! А мне теперь, вот, расхлёбывай! – ворчливо посетовал старик.