Тайм-аут - стр. 16
– Я вас слушаю.
Мужчина осмотрелся по сторонам, оценивая, кто может услышать, и подошел ближе, уперевшись телом в стол.
– Я бы хотел с вами поговорить.
– Сомневаюсь, что у нас есть темы для обсуждения.
– Мы теперь работаем вместе, и я бы хотел подружиться с вами.
Стиснув зубы, Валерия повела головой. Это же надо…
– Не считаю необходимым, а в данном случае… неприемлемым.
– Мы будем работать в операционной, поэтому…
– Должны быть профессионалами, – отчеканила Ярцева и поднялась, понимая, что салат уже не осилит, пусть он был единственным, что она себе взяла в кафе. Просто понимала, что нужно что-то перекусить, но не судьба.
– Валерия, я бы хотел объяснить свой отказ в тот день…
– Разве это возможно? Что вы можете объяснить мне?
– На меня давили родственники, и я не мог…
Не желая слушать, Валерия сделала шаг к мужчине и ледяным тоном отчеканила:
– Знаете, мне вот не хочется слушать от взрослого человека, мужчины, о том, что он что-то или кого-то там боялся. Страх – это эмоции, в вашем случае трусость. А раз мы решили, я предлагаю прекратить разговор и выполнять свои профессиональные обязанности, хотя в ваших я сильно сомневаюсь. У меня нет уверенности, что вы в силу каких-то своих проблем не оставите нуждающегося пациента на операционном столе, даже больше – я буду ожидать этого. Вашей трусости.
– Я… понимаю, что виноват и…
– Да? – Валерия усмехнулась. – А на разбирательстве вы заявили, что мы с вами выпивали в столовой, ожидая жениха и невесту, и когда произошла трагедия, мое нетрезвое состояние не помешало мне провести операцию. Вы, конечно, себе этого не позволили.
– Простите. Но… все ведь завершилось хорошо.
– Не благодаря вашим стараниям! – с презрением бросила Лера, вспоминая травлю, тот спектакль, что устроили ей после операции, как только похоронили парня. – Лишь показания нейрохирурга из Москвы, которого вызвали для обследования пациента, смогли доказать мою невиновность и подчеркнуть профессионализм.
– Валерия, меня попросила тетя. Я бы никогда не обидел сестру Тамары. Это недопустимо, – с волнением начал Коршунов, нервно выкручивая свои пальцы.
– Это понятно, что попросили… – отмахнулась Ярцева и взяла поднос, но слова мужчины остановили ее:
– Как она? Я до сих пор не нахожу себе места. Да, я слаб, но… мне не все равно. Тамара много для меня значит.
Как же хотелось закричать, сказать все, что думала, но женщина сдерживала себя. Он этого не стоил. Трус. Еще намекает на чувства к ее сестре. Подлец. Хватает же наглости.
– Не поздно интересуетесь?
– Я только со стороны могу наблюдать. И, мне кажется, ей плохо, – с обвинением заявил Коршунов, будто и в этом виновата Валерия.