Тайга: андроиды - стр. 50
– Я Туяра, для тебя полковник Соколова. Пойдем, переоденемся в форму. Полетишь со мной ценным грузом.
– Балластом, – пошутил Лебедев и оба засмеялись.
– Смотри, Антон, сброшу ведь, если что.
– Я тебе сброшу, – Лебедев погладил ее по плечу, и не будь Сибиряк так напуган, он непременно обратил бы внимание на этот жест.
Сибиряк оставил куртку, свитер и джинсы в раздевалке ангара. Ему выдали летный костюм, в котором он чувствовал себя непривычно, но достаточно свободно. Ему нравились и широкий крой, и пространство, и воздух внутри. Он раскинул руки в стороны, задрал их и опустил, как птица.
– Разминаешься? – полковник вошла в раздевалку, не постучавшись.
– Так точно, товарищ Соколова, – отрапортовал Сибиряк необычно громким голосом. На самом деле ему хотелось закричать и сбежать отсюда. Перспектива сесть в истребитель вселяла настоящий страх. Он действовал словно на автомате: шел за полковником след в след, не глядя на механиков и обслуживающий персонал. Людей здесь было много, самолетов еще больше. Повсюду сновали стронгботы – железные собачки без головы. Пристегнутые тросами к фюзеляжам, они вытягивали из ангара истребители, в сотни раз превышающие их собственный вес.
Фонарь1 поднялся, Соколова легко запрыгнула на крыло и нырнула внутрь. Сибиряк оглянулся на смотровую площадку. Дядя помахал ему рукой и поднял вверх большой палец. Леда сделала то же самое.
Их истребитель был в первом ряду. В остальные самолеты тоже запрыгивали летчики. Кроме него в небе будет десять опытных пилотов. В такой компании Сибиряку стало немного спокойнее.
– Надевай шлем. Маску пока не надо.
Полковник надела свой шлем первой. Ее круглая голова теперь загораживала Сибиряку обзор. Шлем оказался легче, чем он думал. Почти невесомый, с мягкими подушечками на уровне ушей. Маска болталась тут же, пристегнутая с одной стороны ремнем. Сибиряк пощупал скулу. К ней плотно прилегала пластиковая лопатка костного наушника.
– Готов? – он услышал голос словно у себя в голове. Лопатка костного наушника едва заметно вибрировала, когда Соколова говорила.
– Готов, – с трудом откликнулся Сибиряк.
Его шлем был отключен от общей сети. Соколова отдавала распоряжения, ей отвечали, но Сибиряк ничего не слышал и не хотел слышать. Он мечтал только о том, чтобы все это поскорее закончилось. И о том, чтобы дядя понял, что летчик из Сибиряка никакой и отпустил бы его в сухопутные войска.
Они выехали на взлетную полосу так же, как и стояли до этого, рядами по двое. Внутри кабины было тихо, двигатели работали почти бесшумно, а если понадобится, они вообще не будут производить ни звука. Сопла повернулись вниз, светоотражающие фюзеляжи заблестели на солнце.