Тайфун приходит с востока - стр. 2
– Да, – печально сказал он. – Наверное, я пришел к тебе напрасно. Но все равно я расскажу. У меня случился очень неприятный конфликт на почве бизнеса. Это не банальный наезд, те времена давно минули, теперь все намного серьезнее. Ты знаешь, что у нас в Морском происходит?
– Нет.
– Как? – поразился Малецкий. – Ты что, газет не читаешь? Телевидение не смотришь?
– Я сказал: нет.
– Ну хорошо… Власть у нас в Морском теперь странная. То есть, не то что странная – бандитская. И в переносном смысле, и в прямом. Криминал, победивший в отдельно взятом городе. Полгода назад народ, полностью охренев, взял да избрал мэром Гену Бычка. Ты помнишь Бычка? Бочкарева?
– Это который авторынок держал? – тут Игнатьев по-настоящему удивился. – Но он ведь действительно бандит. Вы что, там все с ума посходили?
– А вы?! – выкрикнул Малецкий. – Это у вас, столичных жителей, нужно спросить в первую очередь, как такое стало возможным!
– Тихо, тихо, – поднял ладонь Игнатьев. – Я столичным стал всего четыре года назад, как тебе известно.
– Извини… – Малецкий тут же увял, сгорбился, опустил голову.
– У меня в городе был неплохой бизнес, я крепко стоял на ногах…
– Это я знаю, – в тоне Игнатьева нечаянно проскользнула горечь пополам со злостью, и Малецкий вновь вскинулся.
– Не нужно меня ни в чем обвинять! Я вел себя абсолютно честно по отношению к тебе. Я мог дать Жанне все… почти все. И я это сделал. Это был ее выбор!
– Ты не отвлекайся, – неожиданно для самого себя мирно предложил Игнатьев. – А то мы так никогда не закончим. Значит, ты крепко стоял на ногах. Что дальше?
– А дальше то, что шестерки Бычка захотели отнять у меня мое дело. Знаешь, что такое «недружественное присоединение»? Это сейчас очень популярно. Приходят братки с липовым или купленным постановлением суда о фальшивом банкротстве. Вышвыривают тебя за ворота и садятся на твое место. Пока ты ахаешь и бегаешь в поисках правды, все стрелки переводят на себя или просто банкротят предприятие – но уже по-настоящему. Но со мной все получилось не так просто. Мой бизнес – не ларек на базаре, из которого можно выгнать или спалить. И даже не фабрика по производству чего бы то ни было. Из офиса, конечно, меня выгнать можно, но толку-то! Контракты, партнеры, связи – вот что главное. Нет меня – и ничего нет, ты понимаешь?
– Приблизительно, – сказал Игнатьев. – Но, думаю, это неважно.
– Да, – кивнул Малецкий. – Сейчас уже не важно! Пусть! Но все равно я доскажу. Они потребовали, чтобы я добровольно, своими руками, за жалкие копейки отдал им все, что создавал эти годы!