Тай. Его одержимость - стр. 36
— Хватит, — пытаюсь сказать, но из горла вырывается лишь шепот. — Хватит! — уже громче.
Но он не останавливается. Такое чувство, что даже не слышит.
— Пусти, мне больно! — дергаю рукой, на которой останутся синяки.
Тай останавливается и медленно поворачивается ко мне.
У меня перехватывает дыхание. Он в бешенстве. Если бы взглядом можно было убить, то я валялась бы уже на полу с перерезанным горлом. Он отпускает меня, и я тут же делаю шаг назад. Инстинкт самосохранения орет, чтобы я бежала от него прочь и спряталась. Но я не двигаюсь, не могу. Его ярость меня обезоруживает, подавляет. Выглядит это впечатляюще. Его враги, увидев мужчину в таком состоянии, должны падать на колени и просить о прощении. Я его боюсь. Очень. Но я поднимаю подбородок выше, всем своим видом показывая, что мне на него плевать.
— Больно? — переспрашивает таким голосом, от которого мурашки острыми иглами больно впиваются в кожу.
Тай берет пятерней меня за скулы, сжимает, заставляет смотреть на себя.
— Я еще даже не начинал делать тебе больно, льдинка, — я чувствую его дыхание на своих щеках.
Меня начинает бить мелкая дрожь.
— Ты доигралась, девочка. Я раз и навсегда научу тебя повиновению.
Я начинаю смеяться, не могу себя остановить.
— И что ты сделаешь? Ударишь? Унизишь? Изнасилуешь?
— А ты хочешь в таком порядке или поменяем? — зло улыбается.
Но я не верю ему! Не верю, что он меня ударит.
— И тогда почувствуешь себя мужиком? По-нормальному не можешь?
— По-нормальному? С тобой? Я же тебя предупреждал, Эльза. Кровь мальчишки на твоих руках.
У меня бы до пола отвисла челюсть, если бы Таймас не держал меня за лицо. Он серьезно?!
— Ты больной! Тебе лечиться надо! Это было случайное касание, коих происходит миллион! Я могла идти через толпу, упасть, мне помогли бы встать, ты бы тоже размахивал оружием? Это ненормально!
— Все знают, что чужих женщин трогать нельзя.
— Я не знаю! Я отказываюсь жить по твоим варварским традициям. Я хочу жить в двадцать первом веке и не бояться никого трогать, и чтобы ко мне не боялись прикасаться, — практически кричу.
Я не понимаю, просто не понимаю. Как можно прострелить руку человеку, который просто дотронулся до меня! Без какого либо подтекста, это же неосознанное действие. Он оставил инвалидом молодого парня. И никакого сожаления.
— Запомни: прикасаться к тебе буду только я. Никто не имеет права тебя трогать. Помни об этом. Проявишь еще раз ко мне неуважение, тебе совсем не понравятся последствия. Но сегодня ты узнаешь об этом, пора.
— Какое неуважение? О чем ты вообще говоришь?! Ты себя слышишь? Я, блть, живой человек, а не забитая овца! Ищи себе другую, воспитанную, какую хочешь. Оставь меня в покое!