Татуировка герцога - стр. 31
Глаза Элизы округлились, она почувствовала, как ее губы складываются в застенчивую улыбку. Когда это она была застенчивой? А когда флиртовала? Возможно, в ту единственную неделю в Брайтоне…
– Идите! – властно сказал Уиклифф.
Она отвергнута.
– И не открывайте дверь, если я постучу.
Глава 11,
в которой Великосветские корреспондентки посещают Британский музей
Воскресенье
В воскресенье после полудня у Элизы был выходной, и она провела его в Британском музее вместе с подругами по перу и леди Шарлоттой, непоседливой юной золовкой Софи. Они остановились перед статуей мужчины – наверное, какого-то античного бога, – совершенно нагого, если не считать одного стратегически расположенного листика. Очень большого листика, кстати.
– Вот это да! – пробормотала Джулиана. На ее губах заиграла восхищенная озорная улыбка.
– Да уж, – в тон ей отозвалась Софи, потом повернулась к золовке: – Шарлотта, закрой глаза.
– Боже милостивый, – прошептала Аннабелл, лихорадочно обмахиваясь веером.
Сегодняшняя встреча даже отдаленно не напоминала их обычные посиделки по воскресеньям, когда Великосветские корреспондентки неторопливо попивали чай и листали модные журналы. Элиза знала, что Аннабелл досадно видеть все эти роскошные наряды, которые она не может себе позволить и которые, впрочем, ей некуда носить. Сама она испытывала те же чувства.
После недели тяжелой работы она была не прочь развалиться в кресле и посплетничать, пока ей подают чай и выпечку. Но, глядя на статуи обнаженных мужчин, она вспомнила Уиклиффа и должна была признать, что мир не так уж плох.
– Я думала, тут будет и керамика, – сказала Аннабелл, щеки которой порозовели.
– Она вот здесь, – указала Софи.
Все пересекли зал, чтобы полюбоваться керамикой. И конечно, они сразу наткнулись на небольшую статуэтку – изображение нагого мужчины, преследующего нагую женщину.
– Кто бы мог подумать, что керамика столь интересна? – задумчиво проговорила леди Шарлотта, разглядывая экспонаты. – И кто знал, что древние были такие… обнаженные?..
– Шарлотта! – прошипела Софи.
– Ох, и когда ты стала таким консерватором, Софи? – спросила Джулиана.
– С тех пор как на меня легла ответственность за добродетель юной леди, гораздой на всякие выходки.
– Вообразите, что было бы, если бы мы переняли эту склонность к наготе, – продолжала леди Шарлотта.
Аннабелл отчаянно покраснела. Лицо Элизы тоже порозовело. Всякое изображение неодетого мужчины вызывало воспоминание об Уиклиффе. Он куда более впечатляющий, чем вся эта коллекция мраморных изваяний. И это даже не говоря о его татуировке, которая делала его еще более невероятным и загадочным.