Тарантул. Трилогия - стр. 65
Не стоило больше дразнить его. Однорукий засунул руку в карман и слегка покачивался на стуле. Он не слушал майора. О чем он думал? Что за борьба происходила в его душе? Угадать было трудно.
Драгоценные минуты уходили бесполезно. Майор уже решил, что все потеряно, план его провалился, как вдруг инвалид вздрогнул и, подняв мутные глаза, хрипло спросил:
– Что вы хотите от меня?
– Система вашей работы – раз, ваши соучастники – два, ваши задания, кроме ракет, – три… Ну и пока хватит.
– Сколько времени?
– Без восьми минут пять часов.
– Уже без восьми… – откашлявшись, горько заговорил шпион. – Самое неумолимое в жизни – это время. – Он неожиданно встал и запел: – «Что час, то короче к могиле наш путь…» Такая песня была в дни моей молодости, – пояснил он. – Теперь только я понял эти слова. Нет. Я не боюсь смерти… Я знал, куда иду и зачем иду. Обидно только то, что плоды будут пожинать другие. Не завтра послезавтра Ленинград падет, и в этом есть и моя заслуга. Я ждал этой минуты давно. Я готовился к ней…
– Выпейте воды.
Однорукий вытер пену, выступившую у него на губах, выпил залпом предложенную воду и безумными глазами посмотрел на майора. Лицо его было бледно, и верхняя губа чуть подергивалась.
– Сколько времени?.. А впрочем, не надо… не говорите… Вы справедливо сказали – моя карта бита… Да, бита, только не вами. У вас еще нос не дорос, чтобы меня обвести вокруг пальца. И сейчас вы это узнаете. Да, да… сейчас… скоро…
– Ближе к делу, – сухо заметил майор.
– Ближе к делу? Извольте… Я вам скажу. Все, все… Но предупреждаю, что вы не воспользуетесь этими показаниями. Не понимаете? Не верите мне? А я говорю правду, сущую правду. Этого вы ведь и хотели от меня? Так вот: в нашей игре мы оба проиграли. Итак, система? Моя система – это круги. Я прибыл в Ленинград и окружаю себя людьми: Семен, эти немцы – хозяева дома…
– Воронов с племянником, – подсказал майор.
– Ага… Вы уже пронюхали? Да, Воронов.
– А еще?
– Записывайте, гражданин следователь. Фрост из Электротока, Шварцер из Петрорайгужа, – начал он торопливо перечислять фамилии предателей, давая им хлесткие циничные характеристики, указывая адреса и приметы. – Записывайте. Это мой круг. Эти люди общаются со мной и больше никого не знают. Друг с другом они почти не знакомы. Кроме меня, есть в Ленинграде другие круги, в центре их – другие люди, но я о них ничего не знаю.
– Кто же руководит вами?
– Его здесь нет. Он за линией фронта и приедет сюда вместе с германской армией.
– Каким путем вас снабжают?
– Самолетом.
– Где сбрасывают груз?
– На Всеволожской, на совхозном поле.