Таракашка в моей голове - стр. 23

– Им никто не нравится, с кем я общаюсь! – пожаловалась она со слезами в голосе, – А ты вот так возьмешь и просто их послушаешься, да?

Бедная таракашка. Серый прикрыл глаза, вздохнул:

– Я хотел кофе выпить, будешь со мной?

Тайка расплылась в совершенно очаровательной детской улыбке:

– Я лучше чай! С молоком! Есть молоко?

– Не знаю, сейчас посмотрю, – Серый тоже улыбался. Рядом с ней улыбаться было очень легко. – Футболку сама разрисовывала?

Он обратил внимание на ее одежду – вычерченные черным маркером пары глаз: взгляды – этот кокетливый, этот расстроенный, вот тут слезинка в углу.

– Ага! – она гордо расправила ткань, чтобы лучше было видно. – Нравится?

– Нравится! – на ней все нравится.

– Хочешь, тебе раскрашу? Рубаху однотонную? – глаза азартно загорелись.

– Не мой стиль, – засмеялся Серый в ответ. – Но могу пару светлых тебе отдать. В качестве холста.

– Давай, – протянула Тая, хитро прищурившись.

Серый вскинул брови в шутливом удивлении.

– Пошли посмотрим, – открыл шкаф. – Вот эту можешь взять, – достал кремовую рубашку. – Пойдет? – она была с шелковым отливом. Серому казалось, что рисовать лучше на простых.

– Пойдет! Тут классно ляжет глубина, – ее глаза блестели, пальцы блуждали по ткани, будто обводя еще не существующий рисунок.

– Еще эту… – Серый вытащил из шкафа светлую серо-голубую рубашку. Очень светлую. Покупал ее под какой-то пиджак, надел два раза в прошлом году и больше не хотел.

– Ага, – Тая сняла рубашку с вешалки, прижала к себе, а взгляд ее алчно блуждал по шкафу.

Сережка не любил костюмов, поэтому рубашки чаще брал с рисунком – мелкий крап или полоска. Пара была в турецкий огурчик и с цветочным орнаментом. Рубах у него было до черта, он даже не все сам помнил.

– Ух ты! – Тайка просияла, руки потянулись к вешалке с переливающейся розовой тканью на ней. Эту рубаху Серый помнил. Купил недавно. Итальянская. Приглушенный розовый с перламутровым отливом. – А эту можно?

Серый вскинул брови, помедлил секунду, сразу выдав свои сомнения. Таракашка моментально повесила вешалку назад.

– Хотя нет, – отдернула руку от шкафа. – Ты смуглый, тебе такой оттенок идет больше, чем мне.

– Забирай, – улыбнулся Серый. Не мог уже не отдать. – Разрисуешь ее цветами.

– Клево! – она не стала ломаться и отказываться. – Ее расписывать не буду, – она приложила к себе розовую ткань, провела рукой по груди, по животу, разглаживая. – Она прекрасна сама по себе!

Сережка на мгновение позавидовал этой рубашке, тут же отвернулся. Все сожаления как рукой сняло.

– Мы вроде собирались кофе пить? – он отошел от шкафа. – Если ты набрала себе достаточно вещей, – ухмыльнулся.