Таня Гроттер и птица титанов - стр. 39
А потом, когда Танья сделалась такой огромной, что никакой мир не мог вместить ее, и солнце лежало в ее изголовье, как подушка, что-то вспыхнуло у нее перед глазами, и все исчезло…
Глава 4
Последний день каникул
Всякое действие, повторенное триста раз подряд, становится привычкой. Триста раз победил безволие – приобрел волю. Триста раз отжался, пусть даже в сумме – руки станут крепче. Триста раз подряд сдержался и не накричал – стал сдержанным.
Дедал Критский, автор книги «Искусство драконбола» и просто древний грек
Герман Дурнев, председатель В.А.М.П.И.Р., крупный предприниматель, народный избранник и просто многогранная личность, разгуливал по квартире в сапогах графа Дракулы и с его короной на голове. Он был кисел, мрачен и недоволен жизнью: завтра его дочь Пенелопа, прилетавшая в Москву на каникулы, вновь отбывала в свой ужасный Тибидохс, или как он там называется. Этот Ты-Бы-Сдохс Дурнев ненавидел со всей гремучестью потомственного вампира.
– Нинель! А если мы спрячем ее чемоданы? – предложил он, осененный внезапной идеей.
Тетя Нинель лежала на диване, ложкой поедала из банки джем и читала пухлый роман дамского автора Романа Пупса, которым была увлечена не меньше, чем ее дочь Пенелопа своим Гэ-Пэ.
– Ах, Герман, какой он прекрасный человек и тонкий стилист! Как замечательно он пишет: «Он ее поцеловал!» Ты понимаешь, Герман?.. Поцеловал! Не пнул, не накричал, не метался перед глазами, как ты сейчас, а поцеловал! Ты мог бы написать книгу о любви?
Самый добрый депутат чихнул от злости и пнул диван, из чего следовало, что книгу о любви он написать может, но не собирается.
– Нинель! Пипа завтра улетает!.. Ты понимаешь, что я тебе говорю! Давай ее задержим! Примотаем скотчем к кровати, выкрадем вещи! Все, что угодно!
Тетя Нинель тщательно облизала джем с ложки и, заложив ею роман Пупса, села на диване, свесив ноги.
– Герман! – сказала она серьезно. – Немедленно прекрати истерику! Будь мужчиной!
Однако ее супруг мужчиной быть категорически не желал. Он хотел желтеть, пыхтеть и не отпускать от себя Пенелопу.
– Ты плохо знаешь свою дочь! – продолжала тетя Нинель. – Она не я. Заесть ее тебе не удастся. Ее не удержат ни сейфовая дверь, ни каменные стены! Она рвется в свой Тибидохс и попадет туда, даже если ей придется пройти по нашим трупам! Мы должны были думать об этом раньше, но ты, как чокнутый, носился в такси по Москве: искал ей яблоки без косточек!.. Это ты во всем виноват!
Дядя Герман схватился за шпагу.
– Не смей так говорить, женщина! – взревел он.
Такса Полтора Километра уныло заскулила из-под стола, напуганная грозным криком повелителя вампиров. Бедная собака полчаса страдала, измученная теми же сложностями выбора, которые когда-то загнали в гроб ослика мага Буридана. В желтой миске у нее был гусиный паштетик, в синей – прокрученная через мясорубку куриная грудка. Расстояние до обоих мисок абсолютно одинаковое. Полтора Километра лежала на ковре и, закрыв глаза, вздрагивала ушами, пытаясь просчитать самый короткий маршрут или хотя бы проголодаться.