Таня Гроттер и перстень с жемчужиной - стр. 16
– Видишь ли, Зуби, обычно я полагался на заговоренное перо. Оно само вело все книги. Но сейчас мне кажется, что лучше все перепроверить. Меди… простите… доцент Горгонова, вы не откажетесь помочь? – попросил академик.
– Доцент Горгонова не откажется! И не вижу, что здесь смешного? – холодно сказала Медузия, заметив, что губы у Зуби вытянулись в язвительную ниточку.
Когда остальные преподаватели разошлись, академик и Медузия долго молчали. Без слов они порой понимали друг друга лучше, чем со словами. Слова, если разобраться, прыгающие мячики в руках у жонглера. В общении людей действительно близких слова скорее затуманивают смысл, чем помогают что-то прояснить.
– Ты ведь знал Зербагана прежде? – спросила наконец Меди.
В мире нет ничего моложе старой любви. В присутствии других преподавателей Медузия старалась называть Сарданапала на «вы». Сейчас, однако, такая необходимость отпала.
– Да, знал. Видел его за заседании предварительной комиссии, когда летал на Лысую Гору, – подтвердил академик.
– Это было недавно. А до того? Вспомни!
– Зербаган не из тех, кто любит общество. Я тоже, как ты знаешь, кабинетный червь. Хотя лет двести назад, кажется, мы встречались в Магществе… Совсем мельком встречались, на уровне: «Вась-вась! Очень приятно! А я вообще-то уже ухожу!»
– И он уже тогда был с посохом?
– Кажется, да… Он всегда с посохом. Точно… он пожимал мне руку, а в другой у него был посох, – рассеянно сказал академик.
По волнообразному колебанию его бороды заметно было, что Сарданапал думает уже о чем-то ином.
– Перстень… он и тогда уже был без камня, – вспомнил вдруг он.
Глава 2
Контрабас прибывает по расписанию
Когда человек достигает своего потолка, он ударяется об него и падает вниз.
Печальная истина
Когда кто-то постучал в стекло, первой мыслью Тани было, что прилетел купидончик. Не отрываясь от конспектов, она привычно зачерпнула полную горсть печенья и дернула раму, собираясь произвести обмен. Ее оглушил страшный рев. За окном на новом громадном пылесосе, похожем на широкое хромированное ведро, восседал Баб-Ягун. Мощная, едва ли не в ногу толщиной, труба пылесоса была направлена вниз.
– Тук-тук! К вам можно? Это я, почтальон, привез кости на бульон! – воскликнул он жизнерадостно.
– Привет, Ягун! – сказала Таня.
Играющий комментатор наклонил голову и проницательно посмотрел на нее.
– И это все, чего я удостоился? Жалкого формального привета? Картина Репина «Не ждали»? – поинтересовался он не без ехидства.
– Я готовлюсь к экзамену!
– А, ну да! Экзамен у тебя как состояние души или как вечный насморк. У всех бывает, но не у всех проходит!.. Некоторые люди вечно ходят с салфеточками, сморкаются в них, а потом забывают где попало, как Попугаева.