Таня Гроттер и молот Перуна - стр. 4
В целом эта парочка могла напомнить чету Дурневых, а заодно навести кое-кого на кое-какие мысли.
«О-о! Птичка уже на насесте!» – обрадовалась Пипа, прекращая тревожиться из-за пижамы. Пупперу было явно не до этого.
Пипа уже торжествовала, но тут Гурий отстранился и с ударением на последний слог деловито окликнул:
– Пипа!
Дочка председателя В.А.М.П.И.Р. вздрогнула. Она не привыкла к такой переделке своего имени на французский лад.
– Пипа, я хочу попросить у тебя что-нибудь из детских вещей Тани!
– Зачем? – неприязненно спросила Пипа.
– Я очень прошу! Хотя бы что-то незначительное!
– Я что, похожа на свинью-копилку? Станем мы всякое барахло хранить! Мамуля Танькино шмотье сто лет назад вышвырнула, – огрызнулась расстроенная Пипа.
– Вдруг остался хоть что-то! Подойдет любой вещь… Это поможет мне перенести разлук, – напирал Гурий. В нем, как во многих иностранцах, наивность удивительным образом сочеталась с практичностью, а сентиментальность с расчетом.
Пипа закусила губу. Ей стало ясно, зачем на самом деле Гурий повторно явился в Москву в пятый день нового года. Жилетка жилеткой, а дело делом – очень здравый подход. Мальчик со счетом в банке отлично знал, что ему нужно.
– Пипа, я тебя умолят! Я так несчастный! Хоть какой-нибудь слюнявчик, хоть бутылочка, хоть погремучкаку! – вновь взмолился Пуппер.
Дочка Германа Никитича скрестила на груди руки.
– Вот уж не думала, что великого Гурия Пуппера можно осчастливить погремушкой!.. Да пожалуйста! Если что найдем – все твое! – произнесла она с холодностью холодильника «Бош».
Отвернувшись, Пипа рывком открыла шкаф и сердито принялась рыться в вещах. Заламывая руки, Пуппер раздражающе маячил у нее за спиной. После продолжительных и безрезультатных поисков Пипа догадалась встать на стул и заглянуть на верхнюю полку, где мать хранила всевозможные семейные реликвии: крошечные ботинки, в которых Пипа когда-то сделала первый шаг, ее первую панамку и жвачку «Сладкий цемент» с навеки застрявшим в ней первым молочным зубом Пипы. И вот тут… тут Пипе улыбнулось счастье. Она оглянулась на Пуппера, быстро скользнула взглядом по его лицу и, пожав плечами, сказала:
– Тебе не повезло. Слюнявчики закончились. Зато есть ползунки… Сойдет?
– Yes! – взволнованно ответил Пуппер.
– Чудненько. Тогда лови! – скомандовала Дурнева-младшая, бросая Гурию ползунки, украшенные божьими коровками.
Гурий подпрыгнул и с ловкостью профессионального драконболиста перехватил ползунки в воздухе. Его лицо моментально стало героическим, плечи распрямились, даже подбородок укрупнился, отвердел и приобрел мужественную ямку.