Танковое жало - стр. 18
Макар шел со всеми по пыльной проселочной дороге, не поворачивая уже головы назад, да и вообще не видел ничего вокруг. Перед глазами плыли воспоминания о прошедшей ночи: золотые волосы молодой жены, ее огромные глаза, полные любви, и скромная улыбка, которая, как хрупкая бабочка, замерла на ее губах. Парень боялся шелохнуться или сказать неверное слово, лишь бы не спугнуть этот образ. Эта ночь показалась ему короткой и в то же время длинной, изменившей всю его прежнюю жизнь.
Капитан Шубин же отвечал на бесчисленные вопросы самого молодого бойца в отряде, шестнадцатилетнего вихрастого и лопоухого Карла. Тот то и дело сбивался с шага, не поспевая за широкими шагами длинных ног командира, а на ходу успевал рассуждать вслух:
– А вот меня назвали в честь Карла Маркса, он ведь вроде как немец, товарищ командир? – И тут же, не дождавшись ответа, перескочил к следующей мысли: – А если меня в армию не возьмут из-за имени? Вдруг решат, что я фашист, раз имя немецкое?
– Не решат. – На лице разведчика мелькнула тень улыбки. – Все в твоем отряде знают, что ты не немец, ты – советский партизан. Все хорошо будет. Тебя в комсомольцы примут, потом запишут в Красную армию, выдадут солдатскую книжку и отправят учиться на курсы молодого бойца.
– А чему будут учить? Стрелять? А я умею! Взрывчатку еще умею закладывать! Меня в саперы возьмут? Нас всех в один отряд отправят? Я без товарищей своих никуда, товарищ командир! А вы с нами воевать будете?
Капитан Шубин не реагировал на ворох вопросов, которые сыпались из Карлуши, как ласково называли его в отряде, словно из прорехи старого мешка. Он внимательно вслушивался в звуки вокруг, не понимая, почему растет внутреннее беспокойство. Граница советского и немецкого фронтов дальше пятидесяти километров, здесь в тылу не передовая, случайной опасности взяться неоткуда. Откуда тут появиться фашистам? В десяти километрах уже штаб воинской части, это территория Советского Союза. Но почему изнутри его будто что-то грызло, какое-то ощущение надвигающейся опасности. Чутье разведчика никогда не обманывало, поэтому Глеб даже не слышал вопросов Карлуши. Разведчик напрягся, ловя каждый звук, который доносился из леса. Его отряд мерно шагал по дороге, вразнобой стучали шаги по глиняной колее, в толпе шли негромкие разговоры. Проселочную дорогу от леса отделяла узкая полоса луга, который сейчас был с серо-черными буграми и с провалами воронок после бомбежек. Голые ветки редких деревьев медленно двигались в такт порывам ветра, словно черные худые пальцы тянулись к земле. Пожилой партизан одернул Карлушу: